Биографии повстанцев

майор Вацлав Хойна, псевдоним "Хородыньски"


Вацлав Хойна,
псевдоним "Маевски", "Молоток", "Сьверчиньски", "Сьверк", "Хородыньски"
солдат АК, майор.


         Вацлав Хойна родился 4 августа 1907 г. в Заславье на Волыни. Он был сыном Цезария и Хелены Якубович, дочери сосланного участника Январского Восстания. Вацлав был воспитан в духе патриотизма. В 1917-1920 годах он посещал российскую школу в Заславье.
         Будучи мальчишкой, он помогал польской армии во время польско-большевистской войны на Волыни, что в будущем стало стимулом избрания военной карьеры. В 1919 г. в возрасте двенадцати лет он стал курьером между генералом Яном Савицким, командиром III бригады кавалерии, и ксендзом Анзельмом Загурским, патриотическим деятелем, основателем Польского Дома в Староконстантинове. С этой целью Вацлав с отцом прошли пешком от находящегося более чем в пятидесяти километрах Заславья в общей сложности сто км, что генерал Савицки прокомментировал: "Родина никогда тебе этого не забудет, дорогой мальчик". Затем во время обороны Заславья в 1920 г. Вацлав помогал в окопах пехотной дивизии, был ранен в ногу, но, несмотря на это, дальше выполнял свои обязанности. Один из офицеров предложил ему "присоединиться к ним", но отец воспротивился из-за юного возраста (на основе текста в Комитет Креста Независимости от 1938 г.).
         В том же году Вацлав в одиночку перешел польско-большевистскую границу в Остроге, чтобы поселиться в свободной Польше, у родственников матери. Он посещал государственную гимназию в Остроге им. Марии Конопницкой, зарабатывая репетиторством. Только через два года из России приехали его родители и вместе с ним переехали в Здолбунов, где с пятого класса Вацлав посещал государственную гимназию им. Адама Мицкевича, получив аттестат зрелости в 1927 г.
         В том же году он поступил в Школу подхорунжих пехоты (Ш.П.П.) в Коморове около Острова, которую закончил в 1928 г.



         Затем Вацлав был принят в Офицерскую школу артиллерии в Торуни, переименованную в Школу подхорунжих артиллерии 9 августа 1928 г., которую закончил в 1930 г. Был назначен подпоручиком со старшинством 15 августа 1930 г.

Свидетельство окончания школы подхорунжих и офицерский патент




Подпоручик Вацлав Хойна на маневрах в 1933 г.


         После окончания учебы в августе 1930 г. он получил назначение в 4-й Куявский полк легкой артиллерии, который располагался в Иновроцлаве, с местом № 74 в корпусе офицеров артиллерии. 1 января 1934 г. получил звание поручика со старшинством и место № 18 в корпусе офицеров артиллерии от полковника Кароля Хауке Босака.
         В годовом квалификационном списке 4-го полка легкой артиллерии от 1935 г. в замечаниях первого рецензента, командира полка, полковника Леона Хузман-мирзы Сулькевича сказано:

замечания командира полка, полковника Леона Хузман-мирзы Сулькевича относительно послужного списка Хойны от 29 X 1935




послужной список 1927-1930, знание иностранных языков


         Вацлаву легко давались иностранные языки, он знал русский, немецкий, украинский, чешский, латинский, греческий. Был заядлым спортсменом, занимался фехтованием, вольтижировкой, конкуром, ездил на лыжах, на коньках, занимался планеризмом и боксом.



Вацлав Хойна во время конных соревнований в 1933 г.





Удостоверение пилота планера




вырезка из газеты о скачках св. Губерта, лидером в которых был командир полка Сулькевич (Хойна занял второе место)

         Несколько раз Вацлав получал награды в охотничьих гонках. Он не интересовался материальными вопросами. Когда в 1938 г. он выиграл в лотерею главный приз, то нашел время лишь на покупку самых лучших лыж, а не земли в Гдыне, чего хотела его жена.






удостоверение охотничьей секции Вацлава Хойны, 1938




Свадебная фотография, 1934 г.

         В ноябре 1934 г. поручик Вацлав Хойна вступил в брак с Марией Дзикевич (после получения согласия полковника К. Хауке Босака, который согласно тогдашней традиции ранее познакомился с будущей невестой и ее родителями).



Куявская газета, 27 ноября 1934 г.



                  

приглашение на бал 59 полка IV полка легкой артиллерии (для А. Дзикевича с семьей перед свадьбой с Марией, 1934 г.)


Дочери Кристина и Анна, лето 1939 г.



Поручик Вацлав Хойна с женой Марией в Солянках, 1936 г.



Вацлав Хойна в 1936 г. в Морском Оке с тестем Анджеем Дзикевичем,
который был художником и скульптором в Иновроцлаве


  

Анджей Дзикевич, картины, а также макет курорта Солянки в Иновроцлаве в 1935 г.


Сентябрьская кампания

         Во время сентябрьской кампании 1939 г. поручик Вацлав Хойна был командиром 2-й батареи, заместителем командира и исполняющим обязанности командира I-го дивизиона 4 полка легкой артиллерии (4 Куявский полк легкой артиллерии) 4 пехотной дивизии Армии Поморье под командованием генерала Владислава Бортновского. Со своим отрядом он принимал участие в битве под Бзурой, боях под Яблоновом, Закшево, Кутно, Гловно, Кернозей, а после того, как отряд был разбит, в других местах по дороге к Сохачеву, Варшаве и Модлину, испытывая ряд интенсивных бомбардировок со стороны немцев. Его отчет об участии в сентябрьской кампании 1939 r. хранится в IPMS (Польский институт и музей им. генерала Сикорского) в Лондоне (ниже копия рукописи вместе с неполной расшифровкой).


поручик Вацлав Хойна 1939 г.



написанная утром 1 сентября записка, переданная жене:
""Война. Я назначен командиром батареи ..."




отчет Я. Костшака о боях 4 полка легкой артиллерии во время сентябрьской кампании, в котором он сообщает,
что "командиром 2 батареи полевой артиллерии был прекрасный человек, поручик Вацлав Хойна"

         Из рукописи мы узнаем, в частности, о последних днях боев IV полка легкой артиллерии "под Кернозей... с 5 утра в течение всего дня бомбежка. Весь дивизион разбит ... Я собрал оставшихся со всего дивизиона (кроме 1 батареи, которая пошла сама) и решил создать одну батарею ... Затем очередная бомбежка в течение дня, марш батареи в сторону Сохачева, встреча с немецкой танковой дивизией, что не позволило пробиться в Кампиноскую пущу ... расчет под прямым обстрелом из танковых пушек и тяжелых пулеметов рассеялся".
         Хойна трижды бежал из плена. Первый раз он попал в плен 19 сентября в 15 часов. Бежал в 10 утра 20 сентября "под обстрелом тяжелых пулеметов". Затем вечером встретил коллегу капитана Войтасяка, летчика из Торуни, вместе с которым решили организовать отряд "и пробиться к Варшаве, поскольку я знал, что Варшава еще защищается (из оставленного в лесу радио). Через три дня прорыва только по ночам из района Иллов (Илов) мы прошли до Варшавы около 40 км".
         На рассвете 22 сентября Хойна второй раз попал в плен. Спустя годы он вспоминал, что они с с вышеупомянутым капитаном спрятались в амбаре, но местная крестьянка выдала их немцам. 22 сентября его перевезли в Гомбин, а затем в Кутно.
         Спустя годы он вспоминал, что немцы били пленных, в том числе несколько раз сильно его товарища, зато Хойне удалось избежать побоев. С рядовыми его погрузили в поезд, он притворялся сержантом (свои документы вместе с рапортом он передал солдату, который погиб на Белянах в Варшаве 22 сентября и был ошибочно похоронен под именем Вацлава Хойны на кладбище Военные Повонзки).
         25 сентября Хойна бежал из движущегося поезда – под сильным обстрелом – спустя годы он вспоминал этот побег и факт, что тогда не погиб. Затем он попал во временный лагерь для военнопленных – дом престарелых в Кутно, где симулировал дизентерию и тиф. Он познакомился с немецким врачом, у которого были дочери такого же возраста. Врач знал, что Хойна симулировал, но несмотря на это выписал ему пропуск как мнимому сержанту, давая возможность совершить (третий) побег.
         Хойна вернулся в Иновроцлав, где несколько недель работал разнорабочим на фабрике соды в Монтвах. Вскоре его предупредили, что им интересуется гестапо, поэтому он немедленно выехал в Варшаву.

           


           

отчет о сентябрьской кампании и пребывании в плену

         Расшифровка отчета:

         [123]
         2 Куявский полк легкой артиллерии
         майор Хойна Хородыньски Вацлав

                           Отчет о боевых действиях во время сентябрьской кампании 1939 г.
          Часть I.
          Хойна Вацлав
          майор
          действительная служба
          артиллерия
          4 полк легкой артиллерии, командир 2-й батареи
          2 Куявский полк легкой артиллерии
          Отчет написан 2.XII.1945 г. Никаких документов или личных записей у меня нет. Я принимал участие в подготовке хроники для 4 пехотной дивизии[?], составляя отчет о действиях I/4 полка легкой артиллерии, передавая эти данные в руки командира 4 полка легкой артиллерии подполковника Пырко Юзефа в присутствии офицеров в Мурнау

          Часть II.
          2 батарея 4 Куявского полка легкой артиллерии, командир батареи поручик Хойна Вацлав,
          наводчик, подпоручик запаса Бараньски Мечислав
          командир I взвода подпоручик запаса Заблоцки Чеслав
          командир II взвода подпоручик запаса Страшовски Зигмунт
          офицер связи батареи подхорунжий III года Филяховски Эдвард
          2-я батарея в качестве I/4 батареи полка легкой артиллерии, оборудование ... 757 французское. Численность батареи (если правильно помню) 143 лошадb, 205 человек вместе с колонной с боеприпасами, вооружены согласно штату "моб". винотовки, 2 ручных пулемета, у офицеров собственные пистолеты, сержанты без пистолетов, самый быстрый калибр 7,65, выданный во время мобилизации (испанский пистолет 1914 г.), работает неточно, оснащены предусмотренным мобилизационным штатом, однако из 15 повозок у меня было 13 негодных для похода, и каждые пару километров приходилось на свое усмотрение менять повозки с боеприпасами и продовольствием согласно мобилизационному штату (тоже нехватка).
          2 батареи, входящие в состав I дивизиона 4 Куявского полка легкой артиллерии получили приказ организовать и наладить связь по военному положению 25.VIII.1939 г. Мобилизация продолжалась 3 дня, была завершена без недостатков. Местом мобилизации батареи был хутор, расположенный от механического полка (?) в 8 km …Венцлавицы под Иновроцлавом. Мобилизация была завершена успешно и вовремя благодаря конфискованному полком легковому автомобилю, которым я мог очень быстро передвигаться с места мобилизации в полк и в комиссию набора лошадей. Моральное и физическое состояние подразделения было очень хорошее. Люди преимущественно из Познанского воеводства и Поморья, кроме некоторых с Восточных Кресов, которые временно находятся на действительной службе .
          Ч. III. Батарея действовала в составе дивизиона. Был получен приказ присоединиться:
          1) обозначенное место... марша в составе дивизиона на первом этапе: Торунь, втором юж. Ковалево, третьем Венцлавицы и наконец Конояды сев. зап. от Бродницы, где 30.VIII.39 г. в утренние часы я получил приказ разведки позиции и оборонительной подготовки Бродницы. Топографическую разведку я сделал сам, и в 15 часов пехотный полк батареи въехал на станцию и доложил о прибытии. Задач дивизиона я не знал, знал только, что мы будем в обороне, и подготовил огонь по всем указанным целям.

          [124]
          2) До начала военных действий ночью с 31/1/IX 39 г. район позиций батареи находился в районе [?] оборонительной подготовки и одновременно оборонительная подготовка командира дивизиона в городке Гурале [?] на восток от Яблонова около 17 км. 1 батарея на восток от 2-й батареи, 3-й на запад и север. Утром 1.IX.39 г. после услышанных нами первых выстрелов я получил приказ после того, как рассеется туман, начать пристрелку по будущим целям и вывести [?] тяжелого пулемета. По самой дальней от меня цели, лежащей в пределах видимости, я стрелял по наблюдениям пехоты (командир передовой позиции), связываясь с ним по телефону 1-й батареи, а затем с командиром батареи пехоты тоже… до позиции. Наблюдение шло столько-то метров дальше, столько-то вправо и т.д. После 4 снарядов сказал наблюдатель, что лежит около 30-и от цели, гр. 17, расстояние не дальше чем 10.300 м (соответствующий квадрант). Другие цели, лежащие на подступах, на которых крутилась наша пехота, но предупрежденная, были рассчитаны очень хорошо, так, что достаточно было сделать по одному выстрелу. Этот день прошел относительно спокойно, только около 16:00 прилетели бомбардировщики и начали сбрасывать одиночные бомбы на подступы, а потом полетели дальше. Я перенес огонь на левый фланг, где в ... началась битва с отрядом 16 поморской дивизии и туда сделал несколько залпов батареи, не видя цели, но по приказу командира дивизиона. Вечером мне приказали подготовить заградительный огонь,
         но вскоре потом этот приказ заменили на другой, а именно на марш. Марш проходил в относительном порядке на юг, а затем на запад в район Голэмбевко, Закшево и Мелно, с целью смены артиллерии 16 поморской дивизии, которая в бою накануне понесла тяжелые потери. Ночной марш продолжался около 8 часов – 25 км. Были большие препятствия в виде воронок на шоссе и неразорвавшихся бомб. Кроме того, населенные пункты как Рывалд Шляхецки и другие (не помню) лежали почти дословно на шоссе. Налетов в течение дня я пережил 3, однако без потерь в людях, лошадях и снаряжении. Вечером того же дня я занял позицию на юг от хутора Закшево 1 км - 2 км на юг от города и озера Мелно, сменил там коллегу из 16 полка легкой артиллерии. Бои под Закшево продолжались 2 дня с переменным успехом. Случалась нехватка артиллерии и своих танков. 4.IX ночной марш в леса Вомбжезьно. На рассвете заняли позиции и противовоздушную оборону. В течение дня спокойно, кроме нескольких танковых и авиационных тревог. Ночью марш в леса Ельгишево повят Ковалево. Днем как накануне. Следующая ночь марш на Торунь (торунский полигон), днем замаскированный привал в лесу. Налетов нет. Состояние лошадей очень плохое. Состояние людей хорошее. Следующая ночь марш на Влоцлавек. В течение дня привал и занятие позиций в районе Бреста Куявского. Марш сильно затруднен двигающимися колоннами беженцев. Ночью марш на Гостынин. На рассвете бомбардировка Кутно и колонна беженцев на шоссе Кутно - Жихлин. Разведка позиций и занятие на юг от шоссе Варшава — Кутно (не помню названия). В течение дня спокойно, за исключением налетов, которые не направлены непосредственно на мой отряд и подразделение. Ночью марш, на рассвете переправа через приток Бзуры и непосредственно въезд на позицию, откуда поддержка пехоты 1/63 пехотного полка с исходной позиции Белявы возле Пёнтка. Никаких потерь пока нет. Весь день в постоянных

          [125]
          боях. Батарея дважды меняет позицию, выдвигаясь вперед. Ночью марш в направлении Гловно. После разгрома 16 и 30 дивизий немецкой пехоты надежда наполняет души солдат. После боев в районе Гловно марш вечером к четвертому населенному пункту. Однако после трех часов марша приказ возвращаться. Здесь я встретил отряды артиллерии из армии генерала Кутшебы. Ночь на позициях в лесу. В течение ночи беспокоящий огонь на позициях батареи, утром марш на Субботу. По дороге 2 налета, но без потерь в отряде. Ночь и следующий день на позициях, огонь на Субботу. Вечером марш на Яцковице и Здуны. В первой половине дня занятие позиций за Бзурой на юго-восток от Здуны. Ночью переход по бездорожью в район Ловича деревня Сьвериж Дольны позиция батареи и противовоздушная оборона Недзьвяды – либо Недзьведзи возле железнодорожного пути Здуны — Лович, взаимодействие с броневиком. Вечером бои, немецкое наступление на всей линии железной дороги, остановленное огнем моей батареии 75 и соседней одной тяжелой кажется …. Я без прикрытия пехоты. На заданный несколько раз командиру полка и А.Д. вопрос, что я должен делать? - "ждать приказа и держаться до последней минуты". Приказ я выполнил и отошел взводами около 10 вечера под непосредственным огнем тяжелых пулеметов. Как позже оказалось, приказ об отступлении был отдан раньше, но до меня не дошел. Я был около 3 часов марша в тылу за пехотой. Марш длился всю ночь (населенного пункта не помню) и на рассвете я нашел весь дивизион без одного моего взвода поблизости от г. Кернозя. Здесь с 5 утра в течение всего дня бомбежки. Весь дивизион был разбит.
         Я собрал оставшихся лошадей со всего дивизиона (кроме 1 батареи, которая промаршировала сама) и решил создать одну батарею. Приказов от командира дивизиона я 4 дня не получал, потому что нигде не мог его найти [?]. После длившихся весь день бомбежек я присоединился ночью к какой-то колонне, марширующей на Сохачев. По дороге я взял 2 орудия ... и 2 ... на дороге, стоящие с боеприпасами и лошадьми и сделал из этого батарею и доложил командиру формирования подполковнику Пацеку из [?]. В течение ночи мы прошли около 10 км, а на рассвете наткнулись, как я позже узнал, на немецкую танковую дивизию. Прорваться в Кампиноскую пущу стало невозможно. Попав под обстрел боеприпасов из тяжелых орудий 9 и 10 штук и по 30 - 40 из легких, расчет, под прямым огнем танковых пушек и тяжелых пулеметов рассеялся.
         Я попал после 15-[и 19.IX] в плен, но после 10-[и 20.IX] бежал вместе с моим коноводом [солдатом, ухаживающим за офицерской лошадью] под обстрелом тяжелого пулемета. Я был уже без армии. Я встретил [в] 18 вечером моего коллегу капитана Войтасяка, летчика из Торуни, и мы решили организовать отряд и пробиться к Варшаве, поскольку я знал, что Варшава еще обороняется (радио было у [?], и оставленное в лесу). Через 3 дня прорыва только по ночам из района Иллов мы прошли около 40 км до Варшавы. [...] кажется, что "Пеньков". Здесь на рассвете я попал в плен, 22.IX. Перевезенный в Гомбин и Кутно, затем посаженный вместе с рядовыми в поезд. 25.IX. Я бежал [выскочил из движущегося поезда] и после лечения (симулировал дизентерию и тиф) в доме престарелых в Кутно получил как сержант

          [126]
         пропуск и поехал в Иновроцлав, а затем в Варшаву и был там вплоть до завершения восстания. Во время боев моя батарея не понесла до 17.IX буквально никаких потерь. Только в тот день у меня было несколько убитых и раненых, остальные потерялись в течение дня и во время ночного марша. Фамилий погибших я не помню, потому что это были преимущественно резервисты. После обстрелов под Бутарами весь обоз вместе с лошадьми у меня был захваченный немецкий, особенно много мне дала кузнечная повозка и сам ветеринар. Зенитная батарея, сопровождающая нашу артиллерию, сбила на моих глазах 6 самолетов вместе с 8 зенитным дивизионом из Торуни. Я связал 6 пленных и отдал пехоте. С 17.IX я не был в контакте ни с командиром дивизиона, ни с полком. Все мои распоряжения собранным людям были моей инициативой.
          Часть III
          Мобилизационных трудностей у меня не было. Авиация (...) тогда мне мешала. На V колонну я наткнулся исключительно под Закшево. Постоянное подключение к линии, даже двухпроводной, и приказы стрелять по неверным целям. Связь с батареей у меня была непрерывно, поскольку я собирал каждый кусок кабеля по дороге, а позже много захватил у немцев, так что мог себе позволить бросать и не сматывать линии. В конце, т.е. 16.IX, у меня была 21 немецкая повозка с полным немецким снаряжением. Колонна с боеприпасами действовала очень эффективно, подпоручик Милох Чеслав (в последнее время в лагере Мурнау). С продовольствием у меня не было проблем, потому что в предполагаемый район будущих позиций я высылал (?) и под угрозой применения оружия велел в деревне печь хлеб, платя 1 злотый за буханку и 50 злотых за мешок овса. Подвел профессиональный сержантский состав, особенно старшие, младшие очень хорошие и офицеры. Все офицеры очень хорошие, всех я представил к наградам (передано для командира полка). Исключительно отличился отвагой и спокойствием подхорунжий Филяховски, которого я представил к VM 5 класса [крест Virtuti Militari (Виртути Милитари) 5 класса]. Подхорунжие запаса не оправдали ожиданий. Из рядовых отличился (...) Игнаци Бугдальски (образцовый Крест Отважных). Солдаты сражались хорошо и самоотверженно, тем более, что продовольствие было, и никогда не голодали. К телефонистам я благоволил, поэтому связь не подвела до последней минуты. Авианалеты стали через какое-то время привычным явлением, и солдаты тщательно соблюдали маскировку. Благодаря 100% выполненным приказам, потерь в лошадях и людях не было никаких до 17.IX включительно. С передовыми отрядами танковых войск не сталкивался.
          /-/ подпись В. Хойна,
          майор ...


Период оккупации

         В Варшаве, еще в октябре 1939 г., Хойна вступил в подполье, первоначально в Союз вооруженной деятельности (Związek Czynu Zbrojnego - ZCZ), членом которого был до августа 1940 г. (см. Специальную анкету стр. 1).
         Весной 1940 г. из подпольной крестьянской организации Рацлавице" выделилась и начала самостоятельную деятельность Польская вооруженная организация (Polska Organizacja Zbrojna - POZ). В ее ряды вступает много молодых офицеров, которые очень тяжело перенесли сентябрьское поражение и довольно критично оценивали военную деятельность высших офицеров. К ПВО присоединяется много более мелких подпольных организаций: Польская боевая организация (Polska Organizacja Bojowa), Военная организация свободы "Знак" (Wojskowa Organizacja Wolności "Znak"), часть Союза вооруженной деятельности ( Związek Czynu Zbrojnego (ZCZ), часть Тайной армии Польша (Tajnej Armii Polska (TAP), часть Гвардии национальной обороны (Gwardii Obrony Narodowej (GON), часть Военной организации "Волки" (Organizacji Wojskowej "Wilki"), а также часть "Пробуждения" ("Pobudki"). Новая организация после объединения получила название Польская вооруженная организация "Знак" (Polska Organizacja Zbrojna "Znak" (POZ "Znak").
         Хойна состоял в ПВО с марта 1940 г. до декабря 1941 г. (см. Главная аттестационная комиссия АК) в должности начальника II отдела – разведка и контрразведка (псевдоним "Сьверчиньски", "Сьверк", "Маевски", "Молоток", "Хородыньски"). В это время комендантом I округа ПВО Варшава-город стал дипломированный капитан Вацлав Янашек ("Ярына", "Радомски", "Болек"), а начальником штаба капитан Станислав Стэчковски ("Загончик").
         В декабре 1941 г. Вацлав Хойна был назначен комендантом варшавского повята ПВО, объединяющего семь центров: Радость, Прушкув, Влохы, Ожарув, Рембертов, Легионово и Пястув. В округе ПВО Варшава-город обучали саперов, водителей автомобилей, артиллеристов. Поручик Вацлав Хойна сформировал и обучил в Легионове артиллерийский дивизион.
         С. Петрас в книге "ПВО" сообщает: "Принимая командование [ПВО], он несомненно получил трудное задание, как с учетом нехватки кадров, так и из-за определенных сбоев в организационной связи, вызванных предыдущими арестами". Хойна выполнил задачу успешно, о чем свидетельствует содержание ходатайства о награждении его Золотым Крестом Заслуги с Мечами, поданного комендантом округа в 1943 г., а подписанного 5 мая 1944 майором Янашеком.
         В ходатайстве о награждении, поданном в 1943 г., майор Вацлав Янашек, псевдоним "Болек", начальник штаба Кедива ГК АК, сообщает
         ""Сьверчиньски", он же "Маевски", "Сьверк" (в настоящее время "Хородыньски"), капитан артиллерии действительной службы, 1942, до войны командир батареи и и.о. командира дивизиона 4 полка легкой артиллерии, в настоящее время Кедив 81 - начальник I. После кампании 39 г. бежал под Кутно из поезда - эшелона, направлявшегося в офлаг. I 40 г. - СВД Варшава, III 40 г. - ПВО - II отдел, XII 41 г. - комендант повята Варшава ПВО, XII 42 г. Кедив 81 - начальник I. Двухлетний дивизионный курс командиров дивизиона при 34
         Обоснование: Работает в трудных условиях, имея в распоряжении ничтожные материальные средства, благодаря энергии, а также энтузиазму в работе внес большой вклад в организационно-подпольную работу, особенно в должности коменданта повята Варшава. Упорядочил существующие в отдельных населенных пунктах отряды, проводя (инспекционно) отбор людей, представляющих реальную ценность для нашей работы. Передал в ППС (Польский повстанческий союз, кодовое название СВБ, АК) территорию, полностью упорядоченную. Одновременно все свободные минуты посвящал сформированному им артиллерийскому дивизиону на территории Легионово, постоянно сотрудничая в учебно-издательской сфере с артиллерийским отделением".



ходатайство о награждении Вацлава Хойны Золотым Крестом Заслуги с Мечами

         ПВО, выполняя директиву главного коменданта СВБ генерала Стэфана Ровэцкого "Грота", уже весной 1940 г. начала сотрудничество с СВБ (сохранился только один отчет о встрече Хойны с Гротом-Ровэцким). Шла подготовка к объединению двух организаций. В книге "ПВО" С. Петрас сообщает: "ударные отряды и диверсионные пятерки ПВО [...] специальные отряды, диверсионно подчиненны [были] непосредственно комендантам округов ПВО и предоставлены ими в распоряжение комендантов округов СВБ"..
         Часть офицеров ПВО действовала одновременно в структурах СВБ. Комендант I округа ПВО Варшава-город дипломированный капитан Вацлав Янашек "Болек" вместе со своими сотрудниками, в том числе Хойной, входит в состав "штаба диверсии" Союза возмездия СВБ (будущего Кедива). Он отвечает за координацию и тактично-оперативное взаимодействие в области текущих боевых действий. В книге "ПВО" С.Петраса написано: "офицеры ПВО участвовали в проведении специализированного обучения, организованного СВБ. Вацлав Хойна, будучи комендантом варшавского повята, сотрудничал в учебно-издательской сфере с Отделением артиллерии ГК СВБ". .
         С января 1941 г. Хойна состоит в ППС (Польский повстанческий союз, Polski Związek Powstańczy, кодовое название АК) после приведения к присяге майором Вацлавом Янашеком (батальон саперов, майор "Ярына" или "Болек"). В одном из аттестационных формуляров от 1946 г. в Лондоне он сообщает, что в апреле 1941 г. вступил в СВБ-АК, будучи приведенным к присяге майором Вацлавом Янашеком. В этот период он принимает и готовит к боевым действиям парашютистов, а также контролирует покупку оружия (см. Главная аттестационная комиссия АК), он также проходит двухлетний дивизионный курс командиров при дивизионе 34.
         Еще в 1941 г. ГК АК создал организацию "Веер" для ведения разведки и диверсии в тылу восточного фронта от Балтики до Украины. Главным комендантом "Веера" был подполковник Я.Влодаркевич (до 1942), а затем подполковник Адам Ремигиуш Грохольски "Валигура". Отряды ПВО многократно поддерживали акции диверсионных отрядов "Веера". В формуляре Аттестационной комиссии в 1946 г. Хойна сообщает: "из ППС я был делегирован в партизанский отряд на Волыни"; Кедив 53..
         Позже ГК СВБ принял решение передать задачи "Веера" созданному "Кедиву" – Руководству диверсии, что продолжалось до марта 1943 г. Хойна входил в состав комиссии из трех человек, занимавшейся передачей "Веера" в Кедив в конце 1942 г. (выполнял обязанности начальника I организационного отдела в Кедиве ГК АК). Сотрудничество с "Веером" привело к сотрудничеству Хойны с А.Грохольским "Валигурой" во время Варшавского Восстания – Хойна стал начальником его штаба. В свою очередь С.Вежиньски "Клара", кадровый офицер из I отдела "Веера" до марта 1943 г. стал заместителем Хойны в Кедиве.
         14 февраля 1942 СВБ был переименовал в АК — Армию Крайову по приказу генерала Владислава Сикорского. Выполняя директивы ГК СВБ, офицеры ПВО начинают передавать свои отряды в СВБ-АК. Это происходило в сентябре-ноябре 1942 г.
         Вацлав Хойна, выполняя договор по объединению, передал 31 октября 1942 г. в Армию Крайову солдат и снаряжение из семи центров находившегося под его командованием варшавского повята. Порученные ему задания он выполнил успешно. 11 ноября 1942 он был произведен в капитаны.

         В ноябре 1942 г. из Союза возмездия — организации СВБ, отвечавшей за саботаж и диверсию, а также "Веера" был создан Кедив (Kedyw, Kierownictwo Dywersji Komendy Głównej Armii Krajowej – Руководство Диверсии Главного командования Армии Крайовой). Кедив был организационным отделом Армии Крайовой, ответственным за диверсию. По оценкам он насчитывал до 3 тысяч членов, которые действовали в оккупированной немцами Польше, на польских землях, включенных в III Рейх, а также в Восточной Польше.
         Организационная структура Кедива (Главного командования) АК была следующей:
         комендант генерал Август Фильдорф "Нил" (осень 1942-1 февраля 1944, который был также заместителем начальника всей Армии Крайовой), затем подполковник Ян Мазуркевич "Радослав (1 февраля 1944-19 января 1945).
         заместители коменданта: полковник Ф.Непокульчицки "Теодор" (январь-сентябрь 1943), затем полковник Ян Мазуркевич "Радослав" (март 1943-1 февраль 1944).
         начальник штаба: майор Вацлав Янашек "Болек"/ "Ярына" (декабрь 1942-июнь 1944), затем капитан Мечислав Курковски "Метек"/"Сава" (июнь-июль 1944).
         Им подчинялись отделы и ячейки:
         Отдел I организационный ("Магистрат"/"Громада"),
         Отдел II информационный ("Хамелеон"),
         Отдел III оперативный ("Циркуль"/"Волк"),
         Отдел IV учебный ("Слепень"/"Зенон"),
         Отдел V связь ("Луг"),
         Бюро изучения ("Аптека"/"Туз"),
         Производственный отдел ("Теодор"/"Депо"),
         Центр снабжения территории ("Стадион"/"Чата"),
         Сектор бюджета ("Змея"/"Какао"),
         Санитарная ячейка ("Пашня"),
         Административно-правовой сектор,
         Прокурорская ячейка Особого военного суда
         Сектор контроля акций ("Кондитерская").

         В декабре 1942 начальником I организационного отдела Кедива, кодовое название "Магистрат", а также "Громада", стал Вацлав Хойна "Хородыньски". Этот отдел отвечал за организационные и личные дела всех членов Кедива, производство и легализацию фальшивых документов, подготовку тайников для документов.
         I отдел состоял из трех отделений:
         1) Организационно-кадровое отделение, которым руководил лично начальник Отдела, Вацлав Хойна. В сферу его обязанностей входили все организационные и кадровые дела Кедива. Вопросами учета занимался подпоручик Роман Гронецки "Адам".
         2) Отделением легализации (в I отделе) руководил с июня 1943 г. заместитель начальника отдела подпоручик/поручик Станислав Вежиньски "Клара"/"Корибут", ответственный за подготовку всех документов для текущей деятельности Кедива. Секретарем был подхорунжий Юзеф Кисельницки "Комар".
         3) Отделение тайников (в I отделе), начальником которого был старший сержант артиллерии Хенрик Раевски "Скала", отвечало за изготовление переносных и мебельных тайников для нужд отдельных отделов Кедива ГК.



 инструкции "Магистрата" (I организационного отдела Кедива)
ко всем ячейкам Кедива от 6.X.43


         Инструкция "Магистрата":
         Всем отделам Кедива:
         По приказу п. Нила сообщаю для сведения и точного исполнения: На основе доставленных отдельными ячейками материалов Магистрат проводит учет членов 90: офицеров и подхорунжих подробный, сержантов и рядовых, а также штатских женщин и мужчин. Учетные данные в ходе работы неоднократно изменяются, как в отношении отдельных лиц/смерть, арест, увольнение, перевод, повышение, награждение, ранение и т. д., данные которых уже поданы в Магистрат, так и лиц, новоприбывших в данное подразделение. Кроме того, постоянно создаются новые подразделения, в состав которых входят либо давние члены 90, либо вновь принятые или назначенные. Целью ведения учета является как раз фиксирование всех этих изменений и поддержание их постоянно в актуальном состоянии. Для получения всего этого отделы 90, начиная от 1.X. [1943 г.], будут присылать все изменения, касающиеся их членов, ежемесячно до 25 за каждый предыдущий месяц. За истекший период изменения в учете, а также дополнение относительно новых лиц следует прислать до 15.X. текущего года/как истекший период следует понимать с IV. до 30.IX. текущего года. Учетная ведомость должна содержать: 1/не заполняется 2/псевдоним, 3/звание, старшинство, запас или действительная служба, 4/род войск, 5/нынешняя должность, 6/назначение и должность до 1.IX.39., 7/назначение и должность в кампании 39 г., 8/история службы в подполье/дата вступления в ППС, 9/замечания. Новый учет следует прислать на прилагаемых бланках, писать можно поперек листов. Воинское звание в графе 3 следует подать шифром согласно ключа" a подхорунжий, b подпоручик, c поручик, d капитан, e майор, f подполковник, g полковник, h генерал. Действительную службу обозначить как I, запас же как II, старшинство последними цифрами года. Графа 4: пехота Aa, артиллерия Bb, кавалерия Cc, связь Dł,/радио Dr/саперы Ca, пионеры Cp,/например, пехота саперная подготовка AaCp/, авиация L1/лётный персонал/L2 технический персонал; танковые войска Ee, санитарный Fs, флот Gm. Прочие службы писать карандашом открытым текстом. Учетные бланки следует заполнять разборчиво печатным почерком.
         [подписано] Магистрат


 Записка от 26 V 1943 от "Игора" (капитана Т.Гжмелевского)
"Болеку" (майору В. Янашеку), содержащая список
d доступных тайников, которыми располагал II информационный отдел:
в том числе разделочная доска, скалка



"Болеку" от "Косы 30"
("Осы"- Организации специальных боевых акций, включенной в Кедив,
начальником которой был "Виктор" – поручик М. Кудельски).
Список закупленных/ полученных тайников от 27.V.43 г
таких как кухонный молоток, брезентовые папки, ручка от зонтика





Памятный ринграф от сотрудников I отдела на именины Вацлава
"На память дорогому начальнику – чиновники Магистрата 28.IX.43"



 записка "Громады 81" (I организационный отдел Кедива)



"Болек" (майор В. Янашек) "Хородыньскому"
Данные для отчета от "Луга" (V отдел связи Кедива,
начальницей которого была "Пшемыслава", доктор медицины З. Матерновска)



"Болек" (майор Вацлав Янашек) "Молотку" (второй псевдоним "Хородыньского")
Личный состав от 12.IV.43 г. -
"Данные для отчета от "Луга" (V отдела связи Кедива,
начальницей которого была "Пшемыслава", доктор медицины З. Матерновска)



         Вацлав Хойна не оставил воспоминаний, описывающих его деятельность в I организационном отделе. Вероятно в его обязанности входили, в том числе, набор и проверка офицеров для создающихся ячеек Кедива. Одной из немногочисленных информаций является заявление Хойны от 21 февраля 1946 г. перед Главной аттестационной комиссией АК в Лондоне по делу "Зуба"/"Дора" поручика Зуб-Здановича, Хойна сообщает, что, участвуя в процессе ликвидации "Веера" в 1943 г., познакомился с "Дором" "... после предварительной беседы, проведенной с поручиком "Дором", объясняющей его назначение и обязанности [офицера безопасности в Кедиве], я договорился встретиться с ним, с целью принятия им вышеназванной должности. Поручик "Дор" на условленную встречу не пришел.... Об отсутствии поручика "Дора" я подал устный и письменный рапорт начальнику Кедива полковнику "Нилу"... Несмотря на усилия, не удалось установить контакт... только через полгода [Хойна] узнал о вступлении "Дора" в Национальные вооруженные силы в Люблинском воеводстве ...”
         Хойна отвечал за подготовку сметы операционных расходов трех отделений I организационного отдела, а также за глобальные расчеты, которые он передавал в бюджетный отдел («Какао»), для окончательного утверждения полковником Янашеком.



Магистрат 90 - "Хородыньски"
rрасчеты I отдела Кедива от 27 X 43г.


         Через десять лет после смерти Хойны его заместитель, подпоручик Вежиньски "Клара", описал, в чем заключалась работа отделения легализации в I отделе, что описано, в том числе, в исследовании Станиславы Левандовской "С фальшивым аусвайсом". На основе этого можно узнать, в том числе: что у "Клары" был приказ ежедневно являться в квартиру начальника I отдела "Хородыньского" на совещание в 11 часов на ул.Слупецкую 11, III этаж с целью предоставления отчета и получения очередных заданий.
         В состав отделения легализации входили ячейки:
         a) Производства документов,
         b) Мастерские фотокопии и фотографии,
         c) Группа производства штампов и клише,
         d) Группа печати,
         e) Группа выдачи документов



информация от "Хородыньского" всем ячейкам Кедива 90:
"Сообщаю, что в Магистрате начала действовать ячейка фотографии,
которая в состоянии выполнить в короткое время все работы в области фотографии.
Материал и заказы прошу направлять "Корибут-Магистрат".


         В отделе легализации задачи были направлены на снабжение подполья соответствующими документами: свободное передвижение во время подготовки и проведения боевых акций, переброску эмиссаров/курьеров на Запад, а также с целью проникновения подпольщиков в немецкий административный аппарат, особенно занимающийся учетом, усложнение поисков гестапо преследуемых подпольщиков, сокрытие мест их фактического пребывания. Подготавливался комплект документов, которые действовали не только на территории Генерального губернаторства, но также в других областях
         В базовый комплект входили: удостоверение личности (кенкарта), прописка, рабочая карточка, удостоверение, подтверждающее занятость (аусвайс), свидетельство о рождении, крещении или браке, лучше всего с территорий восточной Польши, чтобы невозможно было проверить их подлинность, продовольственные карточки (польские и немецкие: средний продовольственный паек составлял 2600 калорий для немцев, 700 для поляков и только 400 для евреев; для поляков, работа которых требовала больших усилий, предусмотрены были дополнительные пайки).
         Подготавливались также свидетельства, подтверждающие профессиональное образование, школьные удостоверения, талоны на промышленные товары, железнодорожные билеты, пропуска для поездок по железной дороге, например, для строительных рабочих, разрешения на перевозку товаров, водительские права, документы и номерные знаки автомобилей и грузовиков, а также другие документы, выдаваемые в бюро трудоустройства или староствах, немецких городских учреждениях, католических и протестантских приходах
         Документы, дающие право пересечения границ разных зон (Durchlasschein), на которые была разделена Польша, было особенно трудно подделать, поскольку немцы периодически меняли способ их печати и заполнения. Главный пункт связи между отделением легализации и начальником I отдела был также почтовым ящиком для почты, отправляемой в I отдел, и находился в квартире Вацлава Хойны на ул. Слупецкой 7. Почту между командованием и отделением легализации носила связная Янина Стэмпневска "Хэся". Использовались также другие помещения в зависимости от задач.
         Документы перевозили, в том числе, в двойном дне детской коляски, под подкладкой лисих воротников, а печати внутри пирожных, выпекаемых в проверенной кондитерской.


 Магистрат 90 5/10.43 Лета п. Суд
"Прилагаю добытые во время акции документы штурмана "SD"
Прошу сообщить мне, можете ли вы производить такого рода документы,
если да, то заказываю соответствующие штампы и 150 экземпляров каждого удостоверения,
оговариваю возврат образца, а также прошу не использовать для других целей.
Корибут ["Клара"-Станислав Вежиньски]



Лета 6.x.Сла п.Корибут 90
"Из присланных документов не могу сделать Dienstausweis,
подпись добыть невозможно. Меняете ли вы по этой причине другие документы - готовить?
Прошу ответить. Документы получил.
При заказе прошу вернуть этот документ"



Ликер -
"Для упорядочивания лег.почты прошу назначить ящик,
в который, минуя общую почту, буду подавать через свою связную почту для вас
и оттуда забирать заказы.
Клара из Громады"

         Только между мартом и июнем 1943 подполье выдало 3000 фальшивых документов для поляков. Часть изготавливали, пользуясь оригинальными бланками и печатями, другие подделывали полностью в тайных мастерских, расположенных, например, в квартирах. Получение оригинальной бумаги и печатей было очень рискованным и сложным делом. Из офисов городских муниципалитетов и немецких староств Варшавы, Кракова, Радома, Люблина, Лодзи и Катовиц было украдено, в общей сложности, пять с половиной тысяч проштампованных и подписанных анкетных бланков и передано в распоряжение ячеек легализации главного командования, а также округов
         Фальшивые документы с целью спасения евреев организовывала главным образом, но не только, Жегота — Совет помощи евреям, созданный Представительством правительства ПР в Лондоне (единственная в оккупированной Европе организация, созданная правительством государства с целью спасения евреев). Сектор легализации Жеготы предоставил около 50 тысяч фальшивых удостоверений личности, главным образом свидетельств крещения, во что были вовлечены костельные приходы. Жегота во многих вопросах сотрудничала также с Армией Крайовой и подчиненным ей Кедивом.
         Хойна отвечал за архив Кедива ГК АК. От начальника штаба Кедива ГК АК "Болека" -майора В.Янашека - он получал документы, ранее зачисленные им в архив, или получал некоторые документы непосредственно от других ячеек Кедива (см. приведенные ниже примеры распоряжений Хородыньскому от Бороды 53, а также Штуки 90).
         В архиве содержались подлинные документы, такие как приказы, инструкции, отчеты, ведомости, планы, рапорты,организационные схемы, их дубликаты или копии. Хойна их сортировал, складывая в конвертах разной величины, которые помечал соответствующими буквами и цифрами.
         Затем он поручал перевозку их в тайник в квартире Альбины Турчиновой в Милосной под Варшавой следующим людям: начальнику отделения тайников в I организационном отделе старшему сержанту "Скале" (Хенрику Раевскому) или связной "Хэсе" (Янине Стэмпневской).
         "Хэся" была связной Хойны со времени работы в ПВО, в которую вступила еще в ноябре 1939 г., затем они совместно работали в СВБ, куда она перешла вместе с ним в апреле 1941 г., вплоть до конца Восстания. После падения Восстания она бежала из эшелона в Ченстохове и добралась до Поронина, где до августа 1945 находилась в госпитале Польского Красного Креста; произведена в чин подпоручика, награждена Крестом Виртути Милитари V класса, Крестом Отважных, а также серебряным Крестом с Мечами.


 "Болек"(майор Вацлав Янашек) "Хородыньскому"
"на хранение-на данный момент не актуально" -
(заявление "Нилу" генералу А.Фильдорфу о награждении Крестом Отважных после акции в Кракове
подписанное "Калиновским" (майором В.Киверским,
командиром Бороды 53, диспозиционного отдела Кедива)



Доклад о выполненной акции
с примечанием "Хородыньскому" от "Калиновского"
"с просьбой о сохранении в архиве"
( Калиновски -майор В.Киверски, командир Бороды 53,
диспозиционного отдела Кедива)



"Молотку" (второй псевдоним "Хородыньского") "Мотор 30"-
"Присылаю с просьбой сохранить 10.6.43



"Молотку"
Присылаю с просьбой сохранить 24.5.43



Периодический список выполненных акций в Кедиве:
в том числе "Акции Гураль", одной из великолепно проведенных,
а также Акции Лента", проведенной ударными группами Кедива, в которой погиб
"Зоська" Тадеуш Завадски, а также деятельность
диспозиционной группы "Ежи"



Прошу передать в архив -
"Молотку" (второй псевдоним "Хородыньского") от " Мотор 30



"Р. Хородыньски-
Прилагаю пачку копий в архив" 9.10.43г.
от "Штуки 90" – диспозиционного отдела Кедива
(другие кодовые названия: "Мотор 30", "Доска 81", "Борода 53")





Кенкарта Вацлава Хойны от 21.VI.1943 г., адрес проживания ул. Краевского 2a Варшава




Аусвайс Вацлава Хойны с фальшивым местом и датой рождения




Аусвайс Вацлава Хойны с сахарного завода в Монтвах под Иновроцлавом, действителен до 15.12.39, продлен фальшивой печатью до 5.01.1940 г. Адрес проживания Братня 9 в Иновроцлаве.

Аусвайс Вацлава Хойны


         Во время оккупации Вацлав Хойна все время находился в Варшаве. Несколько раз он дерзко сбегал от немцев, в том числе после задержания в облаве выскочил на ул. Длугой из мчащегося и хорошо охраняемого немцами грузовика, в котором ехал вместе с другими арестованными. Несмотря на сильную стрельбу, ему удалось убежать. Ему очень повезло. В другой раз во время облавы в ресторане он подкупил немецкого солдата, который позволил ему сбежать.
         Хойна также пробирался в гетто в Варшаве, чтобы организовать доставку оружия. По воспоминаниям его дочери Кристины, самым шокирующим для него было зрелище детей, умирающих от голода на улицах напротив многочисленных кафе и ресторанов, в которых развлекались другие обитатели гетто. Во время оккупации Хойну преследовало гестапо, поэтому он систематически менял место жительства в Варшаве и ее окрестностях.

Варшавское Восстание

         Ниже воспоминания "Клары", поручика Станислава Вежиньского, заместителя Хойны в Кедиве, в которых интересно описаны последние минуты перед началом Восстания:
         "На дороге, ведущей от Белостока и Вышкова, я наблюдал известные мне по польскому сентябрю картины панического бегства, но в исполнении немецких солдат и штатских. Все указывало на то, что советские войска уже совсем рядом. Их радиостанция призывала всех к бою с немцами, к немедленному выступлению с оружием в руках, к восстанию. А между тем немецкие власти отдали населению Варшавы приказ, чтобы сто тысяч мужчин явились с лопатами копать противотанковые рвы и оборонительные укрепления. В этой ситуации казалось, что, по приказу или без приказа, восстание вспыхнет в любую минуту. Всем было довольно оккупационных притеснений, а свобода была на пороге Варшавы.
         Были такие, кто слышал звуки танковой битвы на ее подступах, со стороны Таргувка и Древницы. Как мне стало известно уже после войны — в Воломине советские танки были уже 30 июля, а их экипажи разбрасывали листовки, сообщающие о захвате Варшавы. Таким образом битва действительно разыгрывалась на подступах к Варшаве. Известие о часе "В" принес нам около 12.40 сам начальник I отдела командования Кедива капитан В.Хородыньски. Он пришел на Хожую в сопровождении связной Хэси. Получив это сообщение, мы разошлись, чтобы сделать последние приготовления и встретиться в месте "K" в 16……. Тревожный ящик для [I] отдела [организационного] находился на ул. Хожей 64, в квартире супругов Грабовских, а постоянное дежурство осуществлял Комар [подхорунжий Юзеф Кисельницки]..."
         Продолжение воспоминаний ниже:



воспоминания С.Вежиньского "Клары" о последних часах перед Восстанием

         Когда началось Варшавское Восстание, отряды Кедива вошли в состав Группировки "Радослав". В ее рядах сражались батальоны "Зоська" и "Парасоль", "Метла", "Чата 49", "Диск", "Коллегиум A". Командиром Группировки "Радослав" был Ян Мазуркевич "Радослав". Его заместителем и начальником штаба был Вацлав Янашек "Болек", а начальником связи Вацлав Хойна "Хородыньски". В начале Восстания Группировка насчитывала 2300 человек, выжило 230, что составляло 90% потерь первоначального состава.
         Деятельность Хойны "Хородыньского" во время Восстания была фрагментарно описана в "Заметках о ходе повстанческих операций Группировки "Радослав" , которые Хойна написал вместе с поручиком Станиславом Вежиньским "Кларой", своим заместителем в Кедиве, а также адъютантом полковника "Радослава" во время Восстания. Заметки представляют собой журнал боевых действий Группировки "Радослав", описывая день за днем бои Группировки с 1 августа до 3 октября 1944.
         Из них можно узнать, в том числе, что 5 сентября на Чернякове "Хородыньски" стал командиром резервного батальона, 23 сентября начальником штаба коменданта V района (Садыба) области Мокотув округа Варшава, а после его ранения сам командует этим участком, 24 [25] сентября становится командиром отрезка в области Мокотув (район откоса Вислы и Круликарни, см. Ходатайство о присвоении Виртути Милитари, подписанное 30 марта 1946 г. в Великобритании подполковником Ежи Кушицким)..
         Ниже избранные фрагменты "Заметок о ходе повстанческих операций Группировки "Радослав":

         1 VIII В. 12:00 Хородыньски принял участие в совещании, на котором присутствовали подполковник Радослав, майор Болек, майор Скиба, командиры батальонов Борода капитан Ян, "Парасоля" капитан Брыль, "Метлы" капитан Небора, командир отряда прикрытия подпоручик Татарин, командир резерва капитан Сава (Метэк), интендант поручик Щенсны. Совещание прошло в квартире доктора Скибы, на ул. Кручей 42 или 46. На совещании сообщили час К и час В (начало восстания)...В качестве места сбора командования Группировки "Радослав" перед часом К (концентрация) после предварительной разведки был определен дом на ул. Окоповой 16/17, там вкратце были оговорены вопросы связи с ГК. Это касалось главным образом руководства женской связи доктора Пшемыславы и связной Малгожаты.
         В 16 на месте расквартирования командования Группировки "Радослав", Окопова 41 угол Мирецкого (дом выбран и обследован капитаном "Хородыньским", присутствуют подполковник Радослав, майор Болек, заместитель группы прикрытия подпоручик Татарин, руководитель подпольного производства снабжения "Депо" подпоручик Рэмбиш [Ф.Хаманкевич].
         В 16.40 под командованием подполковника "Радослава" капитан Хородыньски вместе с подпоручиком Татарином [Ф.Юрэцки], старшим сержантом запаса Скалой [Хенрик Раевски], подхорунжим Комаром [Юзеф Кисельницки] и 1 рядовым принимает участие в акции захвата автобуса с боеприпасами на Окоповой 41, тем самым начиная Восстание до часа В (17.00).
         В 21:00 капитан "Хородыньски" первым устанавливает связь с Главным Командованием ОКО, на фабрике Зеленевского на Дельной, где находился Бор-Коморовски.



захваченная у немцев "Пантера"

         2 VIII [...] Около 9-10 часов сообщение о 3 танках типа Пантера в направлении ул. Карольковой к ул. Мирецкого. Противотанковая группа занимает свои позиции на этажах дома Окопова 41. На приближающиеся танки бросили несколько филипинок и бутылок с зажигательной смесью, затем после брошенного "гаммона" первый танк вспыхивает, оба танка сворачивают на ул. Окоповую, где экипаж горящего танка переходит в неповрежденный, и разворачивают в сторону пл. Керцели. На баррикаде Окопова-Мирецкого танк снова попадает под обстрел и, окутанный клубами дыма, въезжает в сад, прилегающий к Окоповой 41, и останавливается. Экипаж сдается. Второй танк рядом с фабрикой Пфейфера, частично поврежденный и покинутый экипажем, захвачен Бородой. В это время Парасоль захватывает автомобиль с боеприпасами для танка Пантера в количестве 206 снарядов. Поручик Вацек из моторизованного отряда Бороды организует быстрый ремонт обоих танков [...].

         3 [5]VIII: Потери в это время увеличиваются примерно до 150 человек. Раненые лежат в полевом госпитале Кароля и Марии. Из-за ненадежной трассы до Старого Мяста через Ставки подполковник Радослав принимает решение занять вторую часть Генсювки, чтобы таким образом захватить территорию гетто, отделяющего Волю от Старувки. В первой половине дня 3.8. Генсювка захвачена после одного выстрела из танка. Гарнизон СС в количестве 90 человек бежит в развалины гетто. Наши патрули входят во вторую часть лагеря, освобождая 383 заключенных евреев, главным образом из южной Европы: венгры, греки, румыны, испанцы и т.д. Наши отряды патрулируют Павиак, находящийся в непосредственном соседстве, но не занятый нами... в Генсювке захвачены автоматические телефонные аппараты... работающие от батарей. Чтобы дублировать связь с евангелическим кладбищем, резервами и Парасолем, используется система сигнальных дисков и код, составленный капитаном Хородыньским. Это давало возможность общения после 5-минутного обучения организованной из девушек-связных группы, п.к. - противник наступает … с перекрестка улиц, - Карольковая-Житняя, - танк пр-ка стреляет, - по еванг. кладбищу. Всего было знаков: 5 точек, 5 тире и их комбинация. Позывной: описывать круги двумя дисками, остальное согласно уставу связи. Переданный таким образом рапорт занимал от 1 до 2 минут (15-20 слов) [...].

         6 VIII ... С утра тревожные рапорты о приближающихся танках противника, старающихся подойти к ул. Лешно и пл. Керцели. Противотанковая готовность продолжается без перерыва. Все попытки форсировать баррикады сведены на нет. Несколько танков остановлены, однако захватить их было невозможно, поскольку немцы буксируют их с помощью других танков, прикрываясь выгнанными из домов мирными жителями. Связь со Средместьем прервана. Зато включены некоторые телефоны после захвата центральной станции на ул. Тлумацке [..…….]. Подполковник Радослав приказывает эвакуировать больницу Кароля и Марии. Во второй половине дня немцы захватывают эту больницу. Часть больных и раненых осталась под опекой медицинского персонала. Позже до нас дошли трагические известия и [sic - о] частичном убийстве и сожжении раненых. Пожары распространяются дальше на восток. Немецкая авиация очень активна [...].

         8 VIII: Подполковник Радослав отправляется на совещание к генералу Бору. В утренние часы в школе, так наз. "Крепости", подполковник Радослав сообщает в узком кругу офицеров командования группировки и командиров батальонов о решении генерала Бора как можно дольше держаться на Воле, поскольку время играет здесь важную роль, оно необходимо, чтобы окрепли организационные структуры восстания. Одновременно наша упорная борьба дает нам серьезные политические козыри. Все присутствующие на совещании офицеры дают Радославу слово чести до последнего дыхания выполнять приказы, отданные генералом Бором.



Вацлав Хойна во время Восстания


         10 VIII Однако в результате сильного обстрела с бронепоезда, действующего в районе гданьского вокзала [sic], танк отступает на ул. Окоповую, где после того, как были расстреляны боеприпасы и сели аккумуляторы, будучи непригодным к использованию, он был уничтожен экипажем с помощью взрывчатых материалов. При отступлении этот танк уничтожил доброволец, венгерский еврей, инженер Паль (Павел), за что был награжден Крестом Отважных. Он выполнил это в очень опасной стуации, под прямым огнем тяжелого пулемета противника. Уничтожив танк, Паль не отдал хорошую еще машину в руки [...].

         15 VIII На лицах всех присутствующих на богослужении сосредоточенность, серьезность, а также вера в справедливость нашей борьбы. Нет отчаяния ни среди солдат, ни среди гражданского населения. Каждый верит в победу, хотя ситуация это не подтверждает. В результате все более интенсивной деятельности авиации ближайшее будущее домов на ул. Млавской становится все более сомнительным, а при мысли о том, что в убежищах одного только дома под № 5 находится около 2000 мирных жителей, кровь стынет в жилах. Начинается первый "концерт" шкафов (в других частях города называемых коровами), то есть минометов, действующих по реактивному принципу. Еще в тот же день залп из шкафов попадает в наше здание, а второй в соседнее. Впечатления от применения этого вида оружия следующие: раздаются 6 или 8 скрежетов, напоминающих скрежет передвигаемого шкафа или рев коровы, затем после 7-10 секунд на голову твою или соседа приземляются 6 или 8 разрушительных или зажигательных снарядов. Есть и те, которые не взрываются, они дают нам взрывчатые материалы для гранат и минерских работ. Действие зажигательного снаряда страшное, поскольку после взрыва он выбрасывает массу горящей жидкости, которую трудно погасить. Есть случаи ожогов всей поверхности тела, особенно среди штатских, прячущихся в квартирах. Разрушительные снаряды имеют относительно небольшую силу, так что защиты 2 стен вполне достаточно. Во дворах больших домов можно чувствовать себя в безопасности, поскольку траектория снаряда достаточно плоская. Ночью эти снаряды тянут за собой огненный хвост кометы.

         16 VIII Авиация противника интенсивно бомбит ПФЦБ. Падают бомбы разного калибра, из них самыми эффективными являются полутонные, которые пробивают толстые железобетонные перекрытия и разрушают чрезвычайно прочную конструкцию здания. Для бомбардировки немцы используют исключительно пикирующие самолеты, так наз. "штукасы", которые свой груз в количестве 2 – 12 бомб сбрасывают даже с высоты нескольких десятков метров и поэтому очень метко. У нас нет никакой противовоздушной обороны, поэтому остается только бессильно прятаться в довольно сомнительных убежищах, которыми являются варшавские подвалы [...].

         17 VIII Передвижение между отдельными пунктами сопротивления, баррикадами, командованием и т.д. возможно только через подвалы. Это необычайно трудно, поскольку подвалы переполнены мирными жителями, голодными, напуганными и страдающими от жажды [...].

         19 VIII С рассвета до ночи авиация, шкафы, голиафы и атаки при поддержке танков. Немцы используют в операциях против нас самую тяжелую железнодорожную артиллерию, которая до сих пор использовалась лишь при осаде Севастополя. Калибр снаряда 67-69 см, высота около 1,6 м, вес взрывчатого материала, находящегося в снаряде, примерно 400 кг. В боевых действиях участвуют 2 таких орудия, они стреляют откуда-то из района форта Бема. Перерыв между выстрелами составляет 7-8 мин. Разрушительная сила такого снаряда огромна [...].

         21 VIII Противник предпринял ряд наступлений со стороны Вислы на ПФЦБ и ворвался в "жилой дом" работников ПФЦБ. Наступления украинцев со стороны ул. Рыбаки приводят к потере нескольких домов на ул. Законтной. Артобстрел и авиационные бомбардировки продолжаются с небольшими перерывами для проведения атак противника. Нa сократившейся территории проведение операций сильно затрудняет поведение гражданского населения, которое постоянно переходит из дома в дом, из подвала в подвал и, несмотря на предупреждения, в течение дня разжигает огонь. Немецкие летчики, бомбящие цели с высоты нескольких десятков метров, выискивают дымы и сбрасывают на такие дома бомбы. Бушуют пожары. Ходить можно только по развалинам, улицы невозможно узнать, поскольку они выглядят как кратеры вулканов, присыпанные развалинами домов [...].

         22 VIII С расвета слышна сильная канонада на фронте Вислы. В сердцах сражающихся появляется надежда. В первой половине дня надежды рассеиваются, поскольку артиллерия умолкает.



[послевоенное уточнение "Клары"]


         Солдаты думают о большевиках как о ненавистном, но вынужденном спасителе. Около 10 часов снаряд из тяжелого миномета попадает в квартиру командования Группировки. Ранены майор Болек[вырвана почти вся икра], капитан Сава-Метек, оторвана ступня, 4 девушки-связные тяжело ранены, контужен капитан Хородыньски [...].

         24 VIII Штукасы неистовствуют. В первой половине дня Радослав на носилках принимает командование участков и Группировкой. Подполковник Павел отходит в распоряжение полковника Вахновского. Внутри здания ПФЦБ ожесточенные бои. Больница Яна Божьего сожжена. Наши отряды держатся в развалинах и пепелищах. Занимаемая территория в принципе нами удержана [...].

         25 VIII Каждый час налет. Огонь артиллерии, гранатометов и шкафов без перерыва. Голиафы пытаются пробить брешь в стене гетто на ул. Бонифратерской. Танки и пехота наступают со всех сторон. ПФЦБ еще держится. Во второй половине дня сильный налет штукасов на ул. Млавскую 3 и Францишканьскую 12, то есть место расположения командования группировки, Бороды и Чаты. Большие потери в людях [...]. Склад боеприпасов на ул. Францишканьской взорван. Некоторые солдаты Чаты погибли, спасая горящие боеприпасы... Подполковнику Радославу со штабом, а также командованию Чаты, несмотря на то, что полутонная бомба с взрывателем замедленного действия разрушила часть дома на Млавской 3, чудом удается спастись. Подполковника Радослава, который из-за ранений еще не может ходить, солдаты переносят на руках на новую квартиру на Козлей 7.

         28 VIII Ситуация на Старувке трагическая. Территория обороны сильно сократилась (зеленая линия на плане). Нет воды, госпитали переполнены ранеными солдатами и мирными жителями. Население страдает в подвалах, погибая от пожаров и бомб. Поведение, несмотря на поражение, безупречное и просто героическое. Мужчины-штатские тушат пожары, переносят снаряжение и раненых. Женщины помогают в госпиталях и организуют взаимопомощь среди находящихся в убежищах. В каждом убежище действует комитет ПВО, в сферу деятельности которого входит широкий диапазон проблем людей, живущих в центре боевых действий. Коменданты ПВО домов и корпусов, как правило, прекрасно справляются с задачами, которые неожиданно легли на их плечи. В данной ситуации командующий Группы Север принимает решение отдать развалины Старувки противнику с целью оградить гражданское население от дальших страданий. Солдат решено вывести с оружием и снаряжением в Средместье [...].

         29 VIII Ощущается серьезная нехватка воды, особенно в госпиталях...Ощущается серьезная нехватка перевязочных средств [...]. Старе Място лежит в развалинах. Вокруг море огня от многочисленных пожаров. Все костелы разрушены, за исключением костела напротив ул. Мостовой. Продолжается эвакуация раненых (легко) и невооруженных каналами в Средместье [...].

         30 VIII Принципиальных изменений в ситуации нет. Авиация пунктуально каждые 15 мин. продолжает разрушать Старувку. Бомбы попадают в костел св. Яцека, где лежат примерно 1600 раненых, таким же способом разрушны дома на ул. Длугой, в которых лежат раненые (Длугая 8, 10 и 7) [...].

         31 VIII Продолжается эвакуация Старувки. Между военными нелегально пробираются мирные жители без пропусков, дающих право войти в канал. Все единогласно усматривают в этом вину жандармерии. Случаются даже злоупотребления. Радослав лично обращается к полковнику Вахновскому по поводу эвакуации его отрядов. Распоряжения и приказы полковника Вахновского саботируются начальником его жандармерии "майором" Бари, который пропускает без очереди своих протеже. Радослав вынужден выслать вооруженный патруль под командованием капитана Хородыньского, которому пришлось прокладывать себе дорогу через толпы гражданского населения, чтобы поставить Чату и другие отряды Группировки Радослав в очередь перед входом в канал [...].

         1 IX Эвакуация [Старувки] продолжается. К счастью, ни одна бомба не попала в район люка. Старувка в этот день выглядит как сплошное море огня. Мирные жители, предчувствуя, что в этот день заканчивается оборона Старувки, все настойчивее подходят к люку...Группировка Радослава в аръергарде [...]. Мы смогли эвакуировать наших серьезно раненых командиров: майора Болека, капитана Саву, капитана Паля (Брыля), поручика Ереми. Троих из них на носилках, несенных добровольцами евреями, которые после освобождения на Генсювке оставались с нами в рабочих отрядах. Раненые, оставшиеся на Старувке, группируются в госпиталях в костеле св. Яцека, на Длугой 7, "Под Кривым фонарем" на ул. Подвале и на Длугой 23. Однако в каждом доме и в подвалах остались маленькие госпитали, где заботятся о раненых мирных жителях. На Длугой 23 осталось около 500 раненых Группировки Радослав. После ухода врачей-офицеров добровольно остается в качестве начальника госпиталя доктор Пшемыслава (Матерновска). В подполье она была начальником подпольной связи Кедива Главного Командования. В госпитале на Длугой остались раненые немцы. Согласно позднейшим данным этот госпиталь подвергся повторной бомбардировке (первая примерно 20 августа), и некоторые раненые погибли. Зато немцы, учитывая, что там находились их раненые, заняв Старувку, не издевались над ранеными так, как это происходило например в госпитале на Длугой 7.

         3 IX После выхода отрядов [каналами] в Средместье Группировка получает квартиры на юге, в виллах в Уяздовских Аллеях 35-39. Короткий отдых и реорганизация отрядов. Часть раненых уходит в госпитали, чтобы вернуться к нам только в конце сентября, другие лечатся в домашних условиях, остаются в отрядах и принимают участие в боях. Подполковник Радослав должен принять командование новым отрезком "Ближний Чернякув", а отряды Группировки должны усилить находящийся там гарнизон [...].

         5 IX На Чернякове происходит окончательная реорганизация командования и отрядов Группировки. Перемены в командовании следующие: заместитель подполковник Тур, адъютанты подпоручики Клара и Данко, 1 офицер штаба подпоручик Бамаба, 2 офицер штаба подпоручик Комар, офицер пехоты капитан Козловски, командир саперов капитан Гриф, связь – капитан Поля, интендант – поручик Заремба, командир отряда прикрытия подпоручик Слав, который создает отряд, опираясь на людей, оставшихся из роты огнеметчиков, командир резервного батальона капитан Хородыньски....Личный состав отрядов: Командование, интендантура и отделение прикрытия, вместе примерно 80 человек. Чата и остатки Метлы – примерно 200 человек, Борода и Парасоль – примерно 200 человек, батальон Стефана (Януша?) примерно 150 человек, резервный батальон примерно 200 человек ....Вооружение: около 80 процентов имеют оружие, т.е. винтовку и пистолет, автоматическое оружие и пистолет, всегда гранаты. Количество боеприпасов очень мало, только то, что спасли со Старувки. Отряды под командованием капитана Крыски, примерно 1200 человек, вооруженных в 30%, небольшое количество боеприпасов на Чернякове [...].

         13 IX Переживаем очень тяжелый день. Несколько налетов штукасов утром и во второй половине дня. Около 9.30 бомба попала в дом, где находился штаб командования. Две полутонные бомбы разрушили 2 противоположных крыла дома и завалили выход из убежища. В течение нескольких часов командование засыпано. Гражданское население помогает откапывать вход в подвал. 2 офицера получили сотрясение мозга [один из них капитан Хородыньски], 2 солдата прикрытия погибли под развалинами. Во второй половине дня немцы взрывают мост Понятовского и железнодорожный, покидая Прагу в южном направлении (Легионово, Зегже). По мосту Кербедзя отряды Берлинга врываются на Повислье, где не могут закрепиться и попадают в плен [...].

         14 IX Часть раненых, больных и невооруженных под командованием капитана Хородыньского, поручиков Данко и Барнабы уходит ночью на Мокотув. Связные приносят с Мокотова от подполковника Даниэля следующую часть боеприпасов, в то время как командир Мокотова полковник Кароль письменно отказывается дать какое-либо их количество. Это характерно, поскольку на Мокотове были большие запасы со сбросов, а также привезенные лесными отрядами, которые прорвались туда из Кабацких лесов. Грустно было, когда после ухода полковника Кароля с Мокотова в его квартире на ул. Шустра мы нашли такие запасы оружия и боеприпасов, что передача части их на Чернякув позволила бы продлить его оборону еще на несколько дней [...]. После бомбежки костела на ул. Лазенковской, в котором было собрано большое количество мирных жителей (большие потери), "Жестянка" и "Крепость Чернякув" пали под напором противника, наступающего при поддержке голиафов и танков.

         23 IX На Мокотове офицеры Группировки, которые раньше прибыли туда, получили назначения в отряды Мокотова [область V]. Капитан Хородыньски стал начальником штаба у подполковника Валигуры, командира полка на Чернякове [район V Садыба], а после его ранения [25 IX] командует сам этим участком [вплоть до капитуляции] и в качестве одного из последних защитников Моктова попадает 27 сентября в плен к немцам. [Хойна сотрудничал с подполковником "Валигурой"-Адамом Ремигиушем Грохольским, будучи в ПВО, а также во время присоединения Веера к Кедиву на восточных территориях ПР в 1942 г.]

         23-26 IX Отряды Группировки Радослав принимают участие в обороне Мокотова. Парасоль под командованием Мирского и Борода под командованием Томека занимают позиции поочередно в школе на Воронича, потом на Красицкого, Одыньца и Чечета. Майор Витольд разрабатывает план прорыва отрядов Группировки Радослав а направлении Пясечна и лесов в том районе. Подполковник Радослав, спросив разрешения на проведение этой операции, получает от генерала Бора приказ эвакуировать остатки Группировки в Средместье. На Мокотове мы переживаем сильные налеты. Есть потери. Количество солдат Группировки не превышает 150 человек. Противник при поддержке танков предпринимает концентрическое наступление на Мокотув. Авиация противника пользуется плохой погодой, которая затрудняет работу советских ПВО, и поддерживает наступление пехоты.
         Участок сокращается до улиц Пулавской, Ружаной, Казимежовской, Одыньца. Мокотовские отряды, несмотря на прекрасное снабжение оружием и боеприпасами (многочисленные английские и советские сбросы), не настолько закаленны в бою и покидают позиции, не уведомляя соседей, как например оставили Парасоль на Воронича.


* * *

         Генерал Коморовски в телеграмме в Лондон сообщает, что Мокотув "в течение 24.IX после ураганного огня 30 штукасов, тяжелой артиллерии и минометов, противник концентрически наступал с танками на район Мокотова. Бои продолжаются. Особенно сильные на отрезке Круликарни"..
         В свою очередь в номинации к награждению Виртути Милитари Вацлава Хойны читаем: "лично командует отрезком в районе откоса Вислы и Круликарни, примером побуждает солдат к ожесточенному сопротивлению, не давая возможности немцам прорваться на этот отрезок, что продлевает сопротивление на Мокотове с 24 IX до 28 IX[27] 1944"..
         По мнению немецкого историка Ганса фон Краннхальса, немцы надеялись ликвидировать Мокотув как препятствие в захвате Варшавы еще 25 IX, отсюда и интенсивность боев в той части Варшавы.
         В свою очередь Бартош Новожицки в книге "Группировка АК "Радослав" приводит слова Мечислава Нитэцкого "Урагана" относительно боев в районе Круликарни: "отделение солдат из батальона "Метла", который вместе с "Чатой 49" перешел на Мокотув, было приписано ко взводу поручика "Ягоды", было расквартировано на ул. Одыньца, откуда мы делали 3 или 4 вылазки на Круликарню и для обороны госпиталя конгрегации сестер святой Елизаветы, который позже был разбомблен. После бомбардировки наших позиций немецкими самолетами, а затем обстрела танками мы были вынуждены отступить"..



Карта капитуляции Мокотова в книге "Мокотув Варшавские Фермопилы", Л.Бартельски


         27 сентября Хойна, будучи командиром южного отрезка Мокотув, до конца защищал Мокотув, одним из последних попал в плен, из-за чего не смог войти в канал, позволяющий пройти в Средместье, как это сделали оставшиеся солдаты Группировки Радослав.



начало августа 1944 г. на Воле. Стоят слева направо: полковник Ян Мазуркевич, псевдоним "Радослав", майор Вацлав Хойна, псенвдоним "Хородыньски", поручик Станислав Вежиньски, псевдоним "Клара"

         2.10.1944 приказом командующего АК № 512 Хойна был награжден Военным орденом Виртути Милитари V класса
         В ходатайстве, подписанном 30 марта 1946 г. в Великобритании подполковником Ежи Кушицким, сказано:
         1) "Ночью с 1 на 2 день восстания лично устанавливает связь командования Группировки Радослав с Главным Командованием и генералом Бором [Тадэушем Коморовским], отрезанным на фабрике на Дикой [Дельной 72], прокладывая путь среди немцев...".
         2) "После ранения [24 сентября 1944] подполковника Валигуры [Ремигиуша Грохольского] лично командует отрезком в районе откоса Вислы и Круликарни, примером побуждает солдат к ожесточенному сопротивлению, не позволяя немцам ворваться на этот отрезок, что продлевает сопротивление на Мокотове с 24.09 до 27.09 1944"..
         3.10.44 Хойне было присвоено звание майора.

Удостоверение Креста Виртути Милитари, выданное в Лондоне


         О капитане "Хородыньском" вспоминает Бронислав Троньски "Ястреб" из Группы Север - Группировки "Лесник" в книге "Здесь прошла смерть - записки о Варшавском Восстании":
         7 сентября "... я не успел всем представиться, когда меня вызвали к капитану "Хородыньскому". Статный, с продолговатым лицом и культурными манерами. Он сообщил, что мы присоединяемся к резервному батальону, и отвел нас на улицу Окронг 2, где мы разместились на первом этаже высокого флигеля...".
         12 сентября "... во рву под баррикадой я заметил капитана "Хородыньского", он минуту разговаривал с "Поляком", который потом приказал нам занять этаж фронтального здания, выходящего на ул. Виляновскую. К пятерым безоружным добавили одного с винтовкой и десятью патронами..."..

         Во время Восстания Хойна несколько раз чудом избежал смерти, он был глубоко верующим человеком. Среди прочего, во время одной из бомбежек 13 сентября, вопреки требованиям безопасности, вышел из убежища в подвале здания в арку покурить. Две полутонные бомбы разрушили два противоположных крыла дома, одно из них обрушилось на Хойну. Согласно свидетельству его связной "Хэси", все были уверены, что он погиб, но, к их удивлению, его откопали из-под развалин лишь с сотрясением мозга, без серьезных травм. Этот эпизод был повсеместно известен членам Группировки "Радослав". Хойна использовал эту информацию, симулируя потерю памяти во время многочисленных допросов в УБ в послевоенные годы.
         Хойна прошел весь боевой путь Группировки "Радослав" с Воли (начал на Окоповой), через Ставки, Муранув, бои на Старом Мясте, вошел в канал на Площади Красиньских, вышел из канала в Средместье (3 IX в Уяздовских Аллеях), бои на Чернякове, каналами прошел на Мокотув, на Садыбе сражался до падения Мокотова 27 IX. В каналах он заразился тифом, похудел на 30 кг. Идя каналами, он избежал смерти потому, что на голову набрасывал одеяло, которое смачивал в сточных водах, когда немцы бросали в каналы карбид, поджигали бензин.



Удостоверение Памятного знака Группировки "Радослав", выданное "Радославом" Хойне посмертно в 1979 г. в 35-ю годовщину окончания повстанческих действий
"гр. Вацлаву Хойне, псевдоним Хородыньски, солдату Армии Крайовой в рядах повстанческой Группировки/батальона,
Командование Группировки за совокупность личного солдатского вклада, в трудных условиях боев на маршруте Воля, Старе Място, Чернякув, Мокотув".


         Во время Восстания Хойна передал архив ГК АК связной, которая погибла, поэтому он не знал о дальнейшей судьбе архива. Погиб также фотограф Группировки "Радослав" – по этой причине сохранилось так мало фотографий Группировки. Тяжело раненый "Болек" (майор Вацлав Янашек, посмертно полковник), после перенесенной операции в полевом госпитале на ул. Длугой 24 был перенесен в "более безопасный" госпиталь на ул. Древняной 8 на Повислье, повторно прооперирован, убит вместе с другими ранеными (в том числе капитаном "Савой") эсэсовцами 27 IX 1944 г. (см. биография В.Янашека). Спустя годы Вацлав Хойна подчеркнул, что восстание было неизбежно, поскольку после 5 лет жестокой оккупации невозможно было дольше удерживать молодых людей от битвы.
         Варшавское Восстание было единственной военной операцией в Европе, во время которой СС вело наступательные действия. Гиммлер выслал самых жестоких убийц, каких мог найти в СС, в том числе Эриха фон дем Баха-Зелевского, высшего офицера СС и полиции, который в свою очередь привлек своих давних соучастников, в том числе убийцу-психопата Оскара Дирлевангера и российского предателя Вронислава Каминского (см. "Варшава 1944. Трагическое восстание", Александра Ричи). Для пацификации мирного населения привлекались немецкие уголовники, а также восточные коллаборационистские части, главным образом из украинцев, русских, белорусов, которые отличались особой жестокостью в бою, а также убийствами женщин и детей.
         Только 5-7 августа было убито от 30 до 60 тысяч жителей варшавской Воли. Массовые казни совершались по приказу Гитлера с целью "очистить Варшаву от гражданского населения". Вопреки Женевской конвенции 1929 г., в больницах зверски убивали как раненых повстанцев, иногда сжигая их живьем (около тысячи), так и мирных жителей (около пяти тысяч), а также врачей и медсестер: "Немцы и украинцы врываются в повстанческий госпиталь. (...) как скотину начали пинать и бить раненых, лежащих на земле, называя их ублюдками и польскими бандитами.(...) Беднягам, лежащим на земле, разбивали сапогами головы, зверски рыча при этом, пинали и били где только можно. Кровь и мозг несчастных брызгали во все стороны," - воспоминания Камиллы Мерварт. С другой стороны, поляки по приказу генерала Бора-Коморовского спасали в госпиталях немецких пленных, в том числе эсэсовцев, несмотря на нехватку лекарств и перевязочных средств.
         Во время Восстания погибло более 15 тысяч повстанцев, еще 15 тысяч были вывезены в лагеря для военнопленных. Погибло от 150 до 200 000 мирных жителей. Советы остановили наступление против немцев под Варшавой, позволив последним уничтожить Армию Крайову. Одновременно они не разрешали самолетам союзников заправляться на своей территории, не позволяя делать значимые по количеству сбросы для Армии Крайовой, а также отказали в фактической военной помощи (кроме незначительного участия берлинговцев, которые почти все погибли).
          После падения Восстания немцы выгнали из города оставшихся 650 мирных жителей, 60 тысяч из них вывезли в концлагеря, такие как Аушвиц, Равенсбрюк, Дахау, где значительная часть погибла, 100 тысяч было вывезено на принудительные работы. В общей сложности в 1939-1945 годах на принудительные работы в Германию вывезли миллион поляков, а сотни тысяч в разные концентрационные лагеря. Гитлер приказал систематично ограбить город; более 45 тысяч вагонов с добычей было выслано из Варшавы в Германию в период с августа 1944 до января 1945 г. По приказу Гитлера Варшава должна была быть стерта с лица земли. Много месяцев после падения города немцы продолжали жечь здания, превращая Варшаву в море развалин.


Плен после Восстания

         Майор Вацлав Хойна числится в списке офицеров V района Мокотова в лагере для военнопленных в Скерневицах (дулаг 142) под номером 1130. После прекращения боев на Мокотове (27 IX 1944) в плен попало около 140 офицеров и около 1.300 сержантов и рядовых, которые не смогли перейти каналами в Средместье. Среди них был Вацлав Хойна. После сдачи оружия они были собраны в форте Бема, а затем перевезены 1 октября в лагерь в Скерневицах. Это был пересыльный лагерь, предназначенный для советских военнопленных. Повстанцев разместили по 100 в землянках, снабженных деревянными нарами, высланными тонким слоем соломы. В лагере не было канализации.
         В воспоминаниях лагерной переводчицы, Кристины Мыстковской, о прибывших повстанцах читаем: "Незабываем был вид длинных рядов довольно однообразно одетых молодых людей, проводящих свою поверку. Офицеры докладывали командиру, отдавали честь, а поза этих людей – несмотря на перенесенные трудности, голод и всевозможные лишения – ничем не напоминала того, что понимается под словом "пленный". Эти люди из АК — настоящая интеллигенция! (Diese AK-Leute- es ist bloss Intelligenz!) - сказал мне комендант лагеря майор Понгс с нескрываемым восхищением. Но это восхищение не разделяли другие немцы. Был там офицер абвера с бандой гестаповцев при нем…, которые не скупились на притеснения".
         После нескольких дней пребывания в Скерневицах повстанцы были перевезены в товарных вагонах с зарешеченными окнами на станцию Бремерфёрде в Германии, откуда пешком двинулись в расположенный в нескольких километрах сталаг X B в Зандбостель, где Хойна был зарегистрирован как военнопленный № 224607/XB.



идентификационная карта майора Вацлава Хойны, сталаг XB в Зандбосмтель

         24.11.1944 Хойна был выслан в Мурнау, куда попал 2.12.1944.

Транспортная карта из Зандбостель от 25.11.44, сообщающая, что майор Хойна был в списке заключенных
перевезенных в Мурнау, дата написана карандашом 02.12.44 (прибытие в Мурнау)


         Подтверждение этого транспорта можно найти в воспоминаниях заключенного Францишека Бжезиньского (Центральный музей военнопленных, Отчеты и воспоминания, № 1233), который писал дневник в офлаге VII A Мурнау: "1[2] декабря 1944 г. Вступаем в рождественский месяц. Около 9.00 утра прибыл новый транспорт варшавян — 130 человек. Вид хуже чем у предыдущих, гораздо хуже. Ехали 6 дней в запертых вагонах — товарных — сапоги, подтяжки и т. п. забрали на хранение. С сегодняшнего дня получаем хлеб каждый день по 300 гр теоретически — практически около 280-285 гр. 24 или 25 ноября 1944 г. из сталага X B Зандбостель отправлен в Мурнау транспорт 131 заключенный – штабные и старшие офицеры, от майора и выше."
         Данута Киселевич в своей публикации "Плен в тени Альп. Офлаг VII A Мурнау", Центральный музей военнопленных, Ополе 2015, пишет: "Следующий крупный транспорт заключенных попал в Мурнау в октябре 1944 г. после падения Варшавского Восстания…. 19 октября после короткого пребывания в сталаге 344 Ламсдорф (Ламбиновице) привезли сюда группу солдат Армии Крайовой численностью 592 человека. Следующая группа, 129 варшавских повстанцев, прибыла в Мурнау 1 декабря из сталага X B Зандбостель (транспорт организовано 25 ноября)."
         В свою очередь в воспоминаниях С.Вежиньски "Клара" сообщает: "В конце февраля [ошибка - 02.12.1944] в Мурнау прибыла группа старших офицеров восстания, после ликвидации лагеря в Фаллингбостель [Зандбостель]. Среди прочих майор Хородыньски, мой начальник в подполье и соратник по восстанию. Тогда мы решили написать записки, которые являются материалом для данного отчета. Отчет мы закончили в Мурнау 3 мая 1945 г., уже будучи свободными". Сам С.Вежиньски прибыл в Мурнау из сталага Ламсдорф 19.10.1944.
         Материал отчета это цитированные в этой биографии "Заметки о ходе повстанческих оппераций Группировки 'Радослав'" о Варшавском Восстании. "Заметки" были опубликованы в Лондоне в 2004, в издетельстве "Марс" Проблемы и история военного дела, Изучение и материалы, 16 том/2004, Историческая комиссия бывшего Генерального штаба, вступление доктора Анджея Кшиштофа Кунерта.
         В Мурнау Хойна также принимал участие в подготовке хроники для 4 пехотной дивизии (торунской 4 пехотной дивизии Армии Поморье) с сентябрьской кампании, "передавая эти данные в руки командира 4 полка легкой артиллерии подполковника Пырко Юзефа в присутствии офицеров в Мурнау" (см. выше Отчет о боевых действиях во время сентябрьской кампании 1939 г.).

Пригласительный билет на "Пасхальное яйцо" организованное в кругу членов ударного батальона "Парасоль", а также гостей Группировки "Радослав" в Мурнау 3.IV.1945", подписанный участниками встречи.


         29 апреля 1945 г. офлаг Мурнау был освобожден американскими войсками. Несколькими часами ранее немцы планировали взорвать лагерь с польскими офицерами.


Пребывание в Италии и Соединенном королевстве

Временные документы военнопленного

         11 июля 1945 г. майор Вацлав Хойна получил назначение во 2 полк легкой артиллерии 3 дивизии Карпатских стрелков Польского корпуса в Италии № 134/45.

Удостоверение памятного знака 3 дивизии Карпатских стрелков

Вацлав Хойна (первый слева) с товарищами в Италии, 1946 г.


         Там же он встретился с полковником Влодимежем Деттлоффом, мужем его двоюродной сестры Марии, который после освобождения из офлага Вольденберг исполнял по поручению II Корпуса обязанности коменданта города (Town Major) в Венеции, Равенне и Анконе, а также с их дочерью Ольгой (см. ниже "Судьба родных во время оккупации"). Хойна жил в итальянской семье, что помогало изучению итальянского языка.

Полковник Влодимеж Деттлофф в Италии, 1945 г.; справа с дочерью Ольгой, Италия, 1945 г.


         Вместе со II Корпусом Вацлав Хойна прибыл в Великобританию. В сентябре 1945, а также январе 1946 г. он получил свидетельство Аттестационной комиссии 2 Корпуса, подтверждающее прохождение военной службы и воинское звание майора периода оккупации.



свидетельство аттестационной комиссии




аттестационное свидетельство 11.09.1945 г.


         Ниже остальные аттестационные документы Хойны, которые находятся в Министерстве обороны, Борн-Авеню, Хейс, Миддлсекс (Ministry of Defence, Bourne Avenue, Hayes, Middlesex UB3 1RF; ref 3/PLF/WA-CH1908/DR2c/W).


           


           


           


           


           


Судьба родных во время оккупации

         Когда Вацлав Хойна первый раз приехал в Варшаву в октябре 1939 г., он остановился у Зофии и Станислава Колонна-Валевских. Зофия, урожденная Кэнстович, была его двоюродной сестрой и крестной матерью его дочери Анны. Станислав был химиком, до войны руководил водочной фабрикой Хабербуш & Шиле в Варшаве. Это он вовлек Хойну в организующееся подполье. Его квартира была хорошим пунктом наблюдения за варшавским гетто. Станислав был членом СВБ – он хранил секретные документы под лестничной клеткой своей квартиры в тайнике, который обнаружили агенты гестапо. Станислав был арестован 12 января 1941 г. в 6.30. Гестаповцы выбили ему передние зубы и разорили квартиру. Уходя, он шепнул жене, что даже если его посадят на лезвие бритвы, он ничего не скажет.
         Сперва Станислав попал на Павиак, где около 100 тысяч узников подвергались всевозможным видам пыток, таких как избиение до смерти (в том числе беременных женщин), вырывание ногтей, принуждение заключенных ползать по горячему шлаку и т.п.; 37 тысяч были убиты на месте, а следующие 60 тысяч вывезены в концлагеря.
         Станислав попал в концентрационный лагерь Аушвиц, который пережил как заключенный № 13417. Аушвиц существовал с июня 1940 г. как лагерь для польских политических заключенных. Всего за войну туда было выслано 140 000 поляков, из которых 70-75 тысяч погибли. После войны, хотя и тяжелобольной, Станислав стал директором Польмос Зелена Гура, государственного завода алкогольных напитков, где разработал рецептуру рябиновки на коньяке.
         Сестра Станислава была убита украинцами во время резни поляков в восточной Польше на Полесье Волынском в 1943 г. (на Волыни убито 60 тысяч поляков, в Восточной Галиции от 20 до 40 тысяч).



фотографии из лагерных документов в КЛ Аушвиц Станислава Колонны-Валевского



         В письме жене от 19 января 1941 г. Вацлав Хойна сообщает об аресте Станислава
"...Я слава богу пока жив и здоров. 4 раза были большие налеты(?...) ночью начиная от 9 до 16.
Жертвой этого стал Стах 12-го в 6:30 утра. Вероятно сейчас он сидит на Павиаке.
Можешь себе представить, как нервничает и беспокоится Зося (...), a утром его забрали.
Прилагаются усилия, но неизвестно, даст ли это какой-то положительный результат"..


          Из документов следует, что следующее место жительства Хойны в Варшаве это ул. Краевского 2, а также ул. Козетульского 1/8 на Жолибоже, где он скрывался в квартире двоюродного брата, Зигмунта Якубовича. Зигмунт, который, будучи пилотом, защищал Варшаву в 1939 г., попал в плен к немцам и до конца войны находился в офлаге Вольденберг (Ост), который в 1945 г. освободили русские.
         Его жена Ирэна, до войны юрист в МИД, в 1939 г. с Юзефом Бэком добралась до Лондона, где оставалась до конца войны. После войны в Лондоне была в контакте с Хойной. До войны отец Ирэны, Владислав Кемпиньски, дружил с эрцгерцогом Карлом Ольбрахтом Габсбургом, который вместе с семьей присутствовал на свадьбе Ирэны и Зигмунта. Как Карл Ольбрахт, так и Кемпиньски, были арестованы гестапо; Кемпиньского вывезли из его усадьбы в Мощанице в концентрационный лагерь в Дахау, а позже в Маутхаузен-Гузен.
         В свою очередь Мария Якубович-Деттлофф (двоюродная сестра Хойны) с 1943 до начала Варшавского Восстания, рискуя жизнью своей и дочерей (Ольги и Лилианы), прятала в вышеупомянутой квартире на Козетульского трех евреев: Станиславу Рыбиньску, Мариану Шованс и девочку-сироту. Ее дочери большую часть дня посвящали на то, чтобы добыть продовольствие для укрывающейся троицы, готовили разные тайники на случай обыска. Во время Варшавского Восстания Мария потеряла все имущество, с дочерью Ольгой ей удалось бежать от украинцев, выскакивая из окна, а потом от немецких солдат. После Восстания, как и прочие жители Варшавы, они были вывезены в лагерь в Прушкове; во время перевозки в концлагерь Равенсбрюк, когда началась сильная гроза, они выскочили через прорубленное в вагоне отверстие.
         Ее муж, полковник Влодимеж Деттлофф, в 1939 г. был командиром кавалерийского полка в Плоцке; еще во время сентябрьской кампании он попал в офлаг Вольденберг (Вест), в котором находился до освобождения американцами в 1945 г. Тогда он был назначен союзниками военным комендантом (Military Town Major) в Венеции, Равенне и Анконе в Италии. В 1945 г. дочь Ольга, после очередного побега, на этот раз от советских солдат, отправилась на поиски отца в Италию, откуда в 1946 г. они вместе выехали в Лондон (затем Ольга переехала к тетке Марии Деттлофф-Мацишевской в США, а Влодимеж вернулся к жене в Польшу). В Италии они принимали у себя Хойну.


Мария Якубович и Влодимеж Деттлоф в 1935 г.



портрет Марии Якубович

         Упомянутой Марии Деттлофф-Мацишевской, вместе с мужем генералом Феликсом Мацишевским, а также их маленьким внуком Феликсом подполье дало возможность совершить безумно опасный вылет на самолете для эмиссаров из оккупированной Польши в Румынию еще в 1940 г. В конце концов они добрались до Ниццы, где остановились в семье известного архитектора Адама Деттлоффа, дяди Марии; несмотря на слежку гестапо, они с огромным трудом перебрались через Испанию в Португалию. Затем на рыбацкой лодке, лавируя среди немецких подлодок, топивших союзнические корабли, доплыли до Англии. В конце концов, они добрались до США, где уже находилась их дочь Тереса вместе с мужем Артуром Хиршбандт-Мацишевским (они выехали на технологическую выставку накануне войны; во время войны они основали известную электронную компанию A.R.F., которая некоторое время составляла конкуренцию IBM; после войны президент Эйзенхауэр принимал их в Белом Доме).
         В свою очередь вторая двоюродная сестра Вацлава Хойны Янина Якубович-Брыда вместе с сыновьями в 1940 г. была сослана в Сибирь, младший сын Юрек бежал и добрался до создаваемой Андерсом армии. Муж Янины Якубович, майор Ян Брыда был убит в 1940 г. в Харькове советами (он был командиром 1 батальона 72 пехотного полка, в котором служил также капитан Якуб Вайда, отец режиссера Анджея Вайды; брат Яна, майор Михал Брыда, сражался под Монте-Кассино в 3 дивизии Карпатских стрелков II Корпуса).
         В Варшавском Восстании сражался младший двоюродный брат Хойны, брат вышеупомянутой Зофии Кэнстович, Ромуальд Кэнстович, псевдоним "Роман", Группировка АК "Жираф", рота поручика "Кмитица", Группировка "Сенкевич" – Группа Север. Узник лагеря в Ламсдорф.
         Во время оккупации Вацлава Хойну прятал также ксендз иезуит Владислав Дзикевич (дядя жены), который был настоятелем в костеле Богоматери Милосердной на Старом Мясте, а до войны генеральным префектом в знаменитой гимназии св. Юзефа отцов иезуитов в Хырове возле Львова. Во время Варшавского Восстания он добывал продовольствие для повстанцев.
         Мария Хойна (урожденная Дзикевич), жена Вацлава Хойны, еще в сентябре 1939 г. вместе с дочерьми и семьями других офицеров отправилась за армией в направлении Варшавы, забирая с собой самое ценное имущество, (армия предоставила им транспорт). На полдороге конвой подвергся бомбардировке. Командир стоявших поблизости немецких войск повел себя тактично в отношении жен офицеров, настоятельно советуя не ехать в подвергавшуюся сильным бомбежкам Варшаву. Всю обратную дорогу Мария была свидетелем постоянных бомбежек мирного населения, во время одной из них она едва уцелела. Мария на обратном пути оставила везенное ею имущество в деревне своей няни. Все имущество пропало. В Иновроцлав она возвращалась пешком несколько десятков километров, с дочерьми, одной из которых было 1,5 а другой 2 года, потеряв все. Вскоре после возвращения немцы выселили ее из дома, а ее родителей из квартиры, вывозя всех в Радомск (они получили час на сборы). Затем они нашли приют у дяди майора Михала Дзикевича в Кракове.
         Мария Хойна ежедневно работала официанткой в популярном кафе "Пани" на улице св. Яна 17 в Кракове, куда нанимались только жены польских офицеров, задачей которых было сообщать польскому подполью о приходивших туда немцах (кафе было местом встречи аковцев из разных частей Польши). Директором кафе была свояченица Хелены Херфорт (матери вышеупомянутого Влодимежа Деттлофа). Мария Хойна по пути на работу часто намеренно "теряла" продукты в тех местах, где на уличных работах работали голодные евреи. Также, проезжая на трамвае возле гетто, она выбрасывала в окно продукты, впрочем как и многие другие пассажиры. Это был ритуал — при звуке проезжающего трамвая внезапно десятки рук из-за стены гетто поднимались вверх в ожидании этой помощи. Терять или перебрасывать продукты было опасно: надо было использовать невнимательность немцев-охранников, потому что за это грозила смерть.
         Мария Хойна до войны была учительницей истории в женской гимназии в Иновроцлаве, в Кракове она преподавала на тайных комплетах, что было очень рискованно (во время оккупации восемь с половиной тысяч учителей были убиты в рамках репресссий за тайное обучение).Мария дважды навестила Вацлава Хойну в Варшаве, останавливаясь в квартире Станислава и Зофии Колонна-Валевских. Во время оккупации Вацлав иногда навещал семью в Кракове. Тогда дочери называли его "дядя", чтобы не выдать его личность, из-за следящего за ним гестапо. Последний визит к ним закончился ночью прыжком из окна с большой высоты, когда к дому подъехало гестапо.


  

свидетельство от 1945 г., подтверждающее, что Мария Хойна преподавала на тайных комплетах

         Во время пребывания в Кракове Мария Хойна вместе с маленькими дочерьми и родителями нашла приют в квартире вышеупомянутого дяди, майора Михала Дзикевича, военного врача. После падения Львова в 1939 г., Михал одним из последних получил документы, позволяющие эвакуироваться с армией в Румынию. В это время жена Михала с двумя дочерьми и маленьким сыном отправилась из Кракова во Львов, спасаясь от немецкой армии. По словам свидетелей, дочери, ехавшие отдельным поездом, погибли во время бомбежки. Спустя несколько дней на улице во Львове, среди убегающей в панике от немцев и советов толпы, Михал заметил женщину, бегавшую туда и обратно с маленьким мальчиком, привязанным к ней поясом от халата — это была его жена с сыном! Не имея для них паспортов, он вынужден был отказаться от выезда в Румынию, и они вместе вернулись в Краков. Как оказалось, дочери пережили бомбежку и раньше них смогли вернуться в Краков.


Михал Дзикевич, дядя Марии, в 1920 г., во время войны с большевиками



Мария Дзикевич с родителями, а также дядей Владиславом Дзикевичем

Возвращение в Польшу

         После неудачных попыток забрать семью в Великобританию, Вацлав Хойна решил вернуться в страну, когда в 1947 г. по радио услышал известие о смерти тестя Анджея Дзикевича, художника и скульптора, учителя общеобразовательного лицея имени Каспровича в Иновроцлаве. Долгие годы он не мог смириться с тем, что по семейным обстоятельствам решил вернуться в оккупированную коммунистами страну. 8 мая 1947 г. вместе с группой других польских солдат Вацлав Хойна был репатриирован из Глазго в Гдыню. Затем он вернулся в Иновроцлав.
         Через три месяца после возвращения он был арестован УБ. Его много раз возили на допросы, в том числе в Варшаву, по делу архива Кедива. После Восстания он на самом деле не знал, что стало с архивом. Затем Хойну идентифицировали как офицера, который может прочитать зашифрованные документы из архива. Он симулировал потерю памяти из-за подтвержденной травмы головы во время восстания, и, несмотря на тяжелые и продолжительные допросы, никого не выдал. Годами его преследовали и возили на допросы. Аресты были элементом усиленной борьбы коммунистов с "классовыми врагами", которых искали среди довоенных общественно-политических деятелей, членов польского подпольного государства, солдат, возвращающихся в Польшу с Запада.
         Хойна никуда не мог устроиться, он брался за любую физическую работу, работал также бухгалтером. Его заявление на факультет математики Университета Николая Коперника в Торуни было отклонено по политическим мотивам. Спустя годы благодаря помощи Яна Мазуркевича "Радослава" он получил работу в ремесленном кооперативе в Иновроцлаве, в котором он затем стал председателем. Хойна был членом Союза борцов за свободу и демократию (Związek Bojowników o Wolność i Demokrację, ZboWiD), вице-председателем в котором был "Радослав". Во время июньских событий в Познани в 1956 г. он запустил для рабочих-демонстрантов захваченный ими танк. В атмосфере постоянного преследования УБ Хойна не имел возможности вернуться к своим спортивным увлечениям.



Вацлав Хойна — председатель ремесленного кооператива, начало 70-х.


         Жена Мария, которая во время оккупации находилась в Кракове, в 1945 г. вернулась с дочерьми в Иновроцлав. В рамках преследований за принадлежность Вацлава к АК, семью Хойна выселили из военной виллы, где поселился сотрудник УБ, не позволяя забрать оставленное там до войны имущество. Мария с дочерьми поселилась в квартире родителей. После многочисленных попыток убэк согласился отдать из отобранной виллы только пианино, которое якобы уцелело после вымышленного пожара. В квартиру родителей вселяли сменяющихся жильцов, в том числе другого сотрудника УБ с семьей, который терроризировал и запугивал семью Хойна, заставляя Марию убирать после него места общего пользования.
         Она подвергалась систематическому контролю со стороны отдела просвещения, а также сотрудниц УБ, которых отправляли наблюдать за уроками истории. Ее обвиняли в том, что она не проводит обучение в духе марксизма, что грозило увольнением из лицея. На протяжении всего периода сталинизма она подвергалась нападкам и травле со стороны чиновников разного уровня (сохранилась частичная переписка по этому вопросу).
         Несмотря на трудную ситуацию, Мария решила изучать историю в (недавно открытом) Универститете им. Н.Коперника в Торуни. Защиту диссертации ей назначили на пятницу 13 (сдала на отлично, получив звание магистра философии истории). Вацлав запретил дочерям вступать в Союз Польской Молодежи (аналог комсомола), что было связано с притеснениями в гимназии. Несмотря на это, Кристина Данута, окончив Высшую театральную школу в Кракове, стала актрисой. Младшая сестра Анна Зофия, окончила Медицинскую академию в Познани и стала врачом-окулистом.


Мария с дочерьми в 1945 г. в Солянках



Мария, играющая на пианино, в 20-х годах

         До конца жизни Вацлав Хойна поддерживал близкие отношения с "Радославом", хотя сам редко приезжал в Варшаву (главным образом 1 сентября, чтобы встретиться с повстанцами на Повонзаках). Хойна умер от сердечного приступа 2 декабря 1976 г. в больнице в Варшаве, куда приехал на лечение, в присутствии дочери Анны и связной "Хэси". Он был похоронен на Военных Повонзках на участке 32C. На его похоронах Ян Мазуркевич "Радослав" сказал: "Вацек, не за такую Польшу ты сражался". .




могила майора Вацлава Хойны на Военном кладбище на Повнзках



памятный знак Группировки Ак "Радослав"

         Майор Вацлав Хойна "Хородыньски" был награжден многочисленными наградами: Орденом Виртути Милитари V класса, Золотым Крестом Заслуги с Мечами, Крестом Отважных, The War Medal, Медалью Армии, Крестом Армии Крайовой, Крестом Повстанцев Варшавы, Партизанским Крестом.


                             

Крест Виртути Милитари и Крест Отважных




удостоверение Креста Отважных 12/9/1945 г.





Удостоверение Креста Армии Крайовой, выданное в Лондоне




Золотой Крест Заслуги с Мечами


                             

Медаль Армии и английская War Medal


                             

Крест Повстанцев Варшавы и Партизанский Крест


         Сохранилось относительно немного информации на тему деятельности В.Хойны. До середины 70-х мало говорили о подполье или Восстании, а жизнь в провинции осложняла обмен воспоминаниями. Хойна даже не поделился с семьей информацией о существовании вышеупомянутых "Заметках о ходе повстанческих операций Группировки "Радослав" написанных в лагере в Мурнау в 1945 г. (содержащиеся там воспоминания были бы фактическими доказательствами для УБ, что Хойна не страдает потерей памяти после сотрясения мозга в 1944 г.).
         Во второй половине 80-х Станислав Вежиньски планировал написать о нем исследование, с этой целью он связался с Марией Хойна во время пребывания в Иновроцлаве; к сожалению, смерть помешала ему осуществить этот проект. Другой материал, включая воспоминания о периоде деятельности в ПВО и Кедиве, планировала подготовить племянница Юзефа Кисельницкого "Комара", в доме которой в Миланувке Хойна часто останавливался; к сожалению, смерть помешала ей осуществить эту инициативу. Также очень мало воспоминаний сохранилось о связной Хойны "Хэсе" – личности с большими заслугами, как во время работы в Кедиве, так и во время Восстания.


         Примечания:
         1) "Из истории борьбы за независимость", доктор Анджей Кунерт, Комиссия по расследованию преступлений против польского народа, ИНП
         2) "ПВО-Польская военная организация, Посев-Рацлавице - ПВО-АК", Станислав Петрас, стр. 69,92,93,109,110,132,149
         3) "Заметки о ходе повстанческих операций Группировки "Радослав'", майор Вацлав Хойна, поручик Станислав Вежиньски, Историческая комиссия бывшего Главного штаба Варшава-Лондон 2004, Проблемы и история военного дела, МАРС 16/2004
         4) Документы В.Хойны, Министерство обороны, Борн-Авеню, Хейс, Миддлсекс (Ministry of Defence, Bourne Avenue, Hayes, Middlesex) UB3 1RF; ref 3/PLF/WA-CH1908/DR2c/W
         5) "С фальшивым аусвайсом...: о ячейке легализации Руководства диверсии на территории варшавского округа Армии Крайовой 1939-1944", Станислава Левандовскa, Мазовецкий ежегодник 16,75-90, 70
         6) "Ян Мазуркевич "Радослав" "Коршун" "Заглоба", Станислав Мазуркевич
         7) Подпольный архив подполковника В.Янашека. Ходатайства о нагараждении
         8) "Штурмовые отряды подпольной Варшавы 1939-44", Томаш Стшембош
         9) "Тут прошла смерть-записки о Варшавском Восстании", Бронислав Троньски
         10) "Сага о героях, "Веер" IX 1941 III 1943", Цезари Хлебовски
         11) Рапорт Станислава Хусковского, псевдоним Али, об акции Кучера
         12) "Группировка АК "Радослав", Бартош Новожицки, Издательство Ритм
         13) Воспоминания Станислава Вежиньского, Архив новых документов
         14) "Плен в тени Альп. Офлаг VII A Мурнау", Данута Киселевич Центральный музей военнопленных, Ополе
         15) "Мокотув варшавские Фермопилы 1944", Леслав Бартельски

Agnieszka M. Lawacz-Sampanis, wnuczka

обработка:Мацей Янашек-Сейдлиц

         P.S.

         Военное кладбище на Повонзках хранит тайну, впрочем, не одну
         На участке 25A покоятся 568 офицеров, подхорунжих и рядовых, погибших во время обороны Варшавы в 1939 г. Эти солдаты были первоначально похоронены в разных районах Варшавы, затем с декабря 1939 до июня 1940 магистрат эксгумировал и перезахоронил их на военном кладбище
         На этом участке на могиле 1-14 (1 ряд, 14 могила) стоит крест с надписью "Вацлав Хойна, 32 года".

могила 25A 1-14 на Военном Кладбище на Повонзках

         В двух разных публикациях можно найти подробности, касающиеся этой могилы:
         - Людвик Гловацки "Оборона Варшавы и Модлина 1939", с. 389: "- поручик артиллерии Вацлав Хойна (4 VIII 1907 - 22 IX 1939), командир 2 батареи 4 полка легкой артиллерии 4 дивизии пехоты, погиб на Белянах, I-44."
         - совместная публикация под редакцией Юлиуша Ежи Мальчевского "Коммунальное кладбище Повонзки, бывшее Военное в Варшаве", с. 220: "Хойна Вацлав (1907 - 4 IX 1939), подпоручик ВП. В 1930 окончил Школу подхорунжих артиллерии в Торуни и служил в 4 полку легкой артиллерии. Во время оборонительной войны 1939 командир 2 батареи 4 полка легкой артиллерии 4 дивизии пехоты. Погиб в Варшаве на Белянах. 25A-1-14".
         Содержание двух записей отличается друг от друга. В одной погибший назван подпоручиком, в другой поручиком. В одной погиб 4 сентября, в другой 22 сентября. Различаются также номера могил, одной из них просто нет.
         Однако самым любопытным является факт, что в могиле покоится не артиллерийский офицер Вацлав Хойна. Во время сентябрьской кампании поручик Вацлав Хойна, командир 2 батареи 4 полка легкой артиллерии 4 дивизии пехоты, сражался в Армии "Поморье" и принимал участие в битве над Бзурой. После разгрома дивизии 21 сентября он попал в плен к немцам. Солдату, который затем погиб на Белянах, он передал рапорт вместе со своими документами, с которыми тот должен был попасть в Варшаву.
         Дальнейшая его судьба описана в представленной выше биографии.
         Когда Вацлав Хойна умер в 1976 г., семья, улаживая формальности, связанные с похоронами на Военном кладбище на Повонзках, узнала, что здесь уже лежит Вацлав Хойна. С тех пор в соответствии с семейной традицией члены семьи зажигают свечки также на второй могиле, той с 1939 г.
         Неизвестно, кто и зачем сделал надпись на кресте на участке 25A, почему появилась запись, сообщающая личные данные погибшего. Вероятно, мы никогда не узнаем, кто покоится в могиле под крестом с надписью "Вацлав Хойна, 32 года".

Мацей Янашек-Сейдлиц

перевод: Катерина Харитонова





Copyright © 2022 SPPW1944. All rights reserved.