Ксёндз Полковник Тадеуш Иоахимовски «Будвич»

          Номинация была утверждена в 1943 году Верховным главнокомандующим генералом Владиславом Сикорским. Таким образом, была нормализована обстановка подпольного душпастырства. Произошло расширение и унификация душпастырьской службы в подпольной армии. На территории страны до 1 сентября 1939 года, разделили на шесть районов, определяя для каждого из них декана. Районы были поделены на округи, соответствующие воеводствам и руководены деканами, и эти поочередно на области, округи и представительства.
          Ксёндз полковник Т. Иоахимовски принял криптоним «Накаш» (Главный капеллан Вооруженных сил). Он определили Штаб-квартиру в полевой больнице Св. Роха Краковское Предместье в Варшаве. Акта курии были замурованы в здании на ул. Кошиковой 78 (возле современной больницы MON), которые сгорели во время восстания. Секретной Полевой Курией (называнной также Начальством душпастырьской Службы) руководили:
          - генеральный викарий «WP» ксёндз полковник Тадеуш Иоахимовски пс. «Будвич»,
          - I заместитель прелат полковник Ежи Сенкевич пс. «Гузенда», «Юраха»,
          - II заместитель майор Станислав Малек пс. «Пилица», довоенный декан «DOK 1» (поль. «Dowództwo Okręgu Korpusu», рус. «Командование Округа Корпуса» - М.Л.) и «KOP» (поль. «Korpus Obrony Pogranicza», рус. «Корпус Защиты Пограничной Полосы» - М.Л.), бывший капеллан и пастор гарнизона в Рембертове,
          - канцлер курии ксёндз Збигнев Камински пс. «Ксёндз Антони», ректор академического костела Св. «Анны», исполняющий функцию больничного капеллана.
          Ксёндзу "Будвичови" подчинялась целая Душпастырьская Служба «AK», которой он руководил с помощью определенных деканов территорий «AK». Деканом в Отделении Варшавской Территории был ксёндз «Пилица». После исключения и выделения Варшавского Округа из Варшавской Территории и непосредственно подчинению его Главному Отделению «AK» пост декана Варшавского Округа исполнял ксёндз майор / подполковник Стефан Ковальчик пс. «Библия», «Викаген».

Печати начальства Душпастырьства Отделения Варшавского округа «AK»

          Ввиду широты и большого числа отделений «AK» Варшавский округ делился на 4 подокруга (замдеканаты) на правах дивизионных душпастырств:
          - «Варшава Полудне» (на юг от Ерозолимских Алей) - замдекан ксёндз Станислав Петровски пс. «Ян», заместитель ксёндза «Библии»,
          - «Варшава Пулноц» (к северу от Ерозолимских Алей) - замдекан ксёндз капеллан Ян Салямуха «Ян I»; Из костела Св. Якуба на площади Нарутовича, доцент факультета Теологии Яггелонского университета;
          - «Варшава Прага» - замдекан ксёндз Ян Китлиньски «Щепан»;
          - «Варшава повет» - замдекан ксёндз Леон Павлина, директор Католического Дома «Рома» на ул. Новогродзкой.
          Замдеканом подчинялись капелланы округов, структура которых соответсвовала штатам капелланов полков:
          - Округ I «Средместье» - декан ксёндз капеллан Ян Войцеховски пс. «Кораб»;
          - Округ II «Жолибож» - ксёндз декан капеллан Зыгмунт Трушиньски пс. «Альказар»;
          - Округ III «Воля» - ксёндз декан капеллан пс. «Страус»;
          - Округ IV «Охота» - ксёндз декан капеллан Ян Салямуха пс. «Ян»;
          - Округ V «Мокотув» - ксёндз декан капеллан Мечислав Мелецки пс. «Метек»;
          - Округ VI «Прага» - декан ксёндз капеллан Ян Китлиньски пс. «Щепан»;
          - Округ VII «Варшава Повят» - декан ксёндз капеллан Леон Павлина и ксёндз капеллан Мечислав Пашкевич пс. «Игнацы».
          Округи делились на районы, где были расположены посты капеллана района и т.наз. санитарных капелланов (на душпастырьскую работу в будущих санитарных больницах).
          В отдельных районах Округа VII («Оброжи») деканами были:
          - Район 1 Легеново - ксёндз капеллан Вацлав Шеленбаум пс. "Бонус",
          - район 2 Марки - ксёндз капеллан Анджей Плошан и ксёндз капеллан Антони Виш,
          - район 3 Рембертув - ксёндз капеллан Станислав Скшешевски,
          - район 4 Отвоцк - ксёндз капеллан Ян Рачковски,
          - район 5 Пясечно - ксёндз капеллан Ян Заенц пс. «Робак»,
          - район 6 Прушкув - ксёндз капеллан Вацлав Херр,
          - район 7 Ожарув - ксёндз капеллан Альфонс Пелловски и ксёндз капеллан Мадей,
          - район 8 Ломянки - ксёндз капеллан Ежи Башкевич пс. «Радван».
          Такая структура тайной воинского душпастырьской службы выдержала к Восстанию. Ксёндз «Будвич» созывал тайные совещания священников деканов и окружных капелланов в здании на пл. Мировской 18, на ул. Длугой у Паллетинув и в своем житьё на ул Хожей. Не все районы «Оброжи» приняли участие в Восстании. Душпастырьская служба не везде связи с этим была мобилизованная на борьбу в поле. В округах, которые присоединились к борьбе, виды её были разные, итак и роль в ней капелланов также разнообразная. Территорией самых интенсивных действий в районе VII «Оброжи» был округ 8 Ломянки – Кампиноская пуща.

          Капелланы вели конспиративную душпастырьскую деятельность так и в городских конспиративных отделениях, группах диверсии и лесных партизантских отрядах. Появился вопрос оснащения многочисленных уже капелланов в необходимые литургические аксессуары такие как полевые ризы, альбы, епитрахили, служебники и т.п . Ксёндз капеллан Вацлав Карлович пс. «Анджей Боболя» организовал, с помощью работников Варшавского Завода Волокна на ул. Бема, несколько тюков соответственно черного и белого материала, с которых монашеские сестры сшили вскоре около ста риз, комж, альб, интернатов, епитрахилей и т.п. Они были накопленное в капитуляре архикатедры Св. Яна на Старым Месте.
          Работники частной типографии из ул.Скерневицкой сделали, тайно и бесплатно, свыше ста служебников воинского формата, нужных священникам капелланам в поле. В другом предприятии ксёндзу о пс. «Анджей» удалось уладить исполнение маленьких распятий для полевых алтарей. Ксёндз «Анджей» за этот труд был награжден Серебряным Крестом Заслуги с мечами.
          Генеральный викарий «WP» ксёндз полковник «Будвич» написал молитвенник для солдат «AK», озаглавленный: В службе Христуса и Родины, заключающей в себе Молитву перед битвой:
          «К Тебе я удираю, о мой Боже, в этом возможно последнем моменте моего земского путешествия. Я иду в бой в защите святых ребят и Родины. Я жаждаю как наилучше исполнить свой долг.
          Дай мне Боже нужную силу, арф воли и мужество, чтобы я бы выполнил приказы своих командиров и не запятнал чести польского солдата.
          Если мне погибнуть придётся на поле битвы, я верю, что ты примешь меня в славу свою, потому что я всегда жаждал быть Твоим солдатом, потому что в защите семейных гнезд, в защите земли, любовь которой в душу ты мне закоренил, я борюсь.
          А если победно из битвы выйти ты мне разрешишь, то не свою славу искать я буду.Не меня, но Имени Твоему пусть будет слава на все время. Бога Родицо, береги отряды твоих солдат.
          Аминь».

          В межвоенные годы, на фоне других городов Польши, Варшава не была очень религиозным городом. Подобно тому как в других больших европейских агломерациях, большая часть интеллигенции интересовалась новыми умственными течениями, много рабочих проявляло левые симпатии.
          Это положение вещей подвергло переменам после вспышки войны. Во время оккупации, под влиянием шока вызванного падением государства и угрозы жизни, тысячи варшавянинов вернулось к регулярным религиозным практикам, искало утешения и надежду в молитве.
          В первые годы оккупации возник обычай поднимания придомовых часовенок и домашних алтариков. Это явление распространилось особенно весной 1943 г . и составляло как бы реакцию на растущую волну террора и трагические исторические происшествия (Катынь - дело раскрытое 13 апреля1943 г . средствами массовой информации немецкие, восстание в варшавском гетто, смерть ген. Владыслава Сикорского 4 июля 1943 г.).
          Обычай поднимания придомовых часовенок охватил в течение едва нескольких месяцев все варшавские районы. Часовенки и домашние алтарики составляли типично польский обычай. Создавали их из добровольных денежных подаяний, получаемых из сборов пожертвований, проводимых среди жителей данного дома. Их вид зависел от величины дома, достатка и изобретательности жителей. Были это так и маленькие, деревянные или металлические ящички, вешаемые на стенах домов, как и часовенки помещаемые на специальных цоколях и великолепные вольностоящие постройки, расположенные в центральных, типичных частях дворов. Торжество освещения новой часовенки собирало целое общество дома.

Часовня во дворе одного из зданий Варшавы

          В жизни жителей Варшавы во время оккупации они исполняли разнообразные роли. Кроме места религиозных практик, после комендантского часа они были местом, в котором собирались жители дома, не только для общей молитвы, но тоже после того, чтобы бы поделиться самыми новыми информациями, обменять взгляды или выслушать самые новые сплетни. Кроме религиозности общества, вызванной оккупационными условиями жизни, с их помощью они манифестировали не только веру в Бога, но и патриотизм. Они становились связкой для каждого местного общества, в склад которого входили все общественные группы. Они способствовали возникновению сильных межчеловеческих связей.

          Утром 1 августа 1944 г . Полевая куря «AK» получила приказ на восстание. Ксёндз майор / полковник Стефан Ковальчик «Библия», декан округа, начал в 11 ч. в Дому Палетинув на ул. Длугой, довоенному местопребыванию Полевой епископской курии, совещание с четырнадцатью подведомственными замдеканами и капелланами окружностей. Выданы последние приказы и поручения, организационные решения на период открытой борьбы и отговоренная общая молитва за успех Восстания.
          Первые дни Восстания были трагические для Полевой курии «AK». Ведущий капеллан «AK» ксёндз полковник Тадеуш Иоахимовски пс. «Будвич» в моменте начала Восстания находился дома на ул. Электоральной 47. Этот дом нашелся на земли ничьей между повстанческими представительствами и немецкими позициями. В этой ситуации ксёндз «Будвич» не мог влиять на деятельность подчинённой ему душпастырьской службе, нет также контакта с Главным отделением «AK» ни Комендой Варшавского округа «AK». Ожидая на приказы «KG AK», несмотря на информацию о приближающихся немцах, не отступил в глубь местности, занятой повстанцами и 7 августа попал вместе со штатским населением в руки врага. Немцы присоединили его к группе мужчин, погоняемых на железнодорожную рампу на Воли. На ночь группа поляков была заключена в костеле св. Войцеха. Утром, когда немцы вели их в транспорты, один из конвоиров, увидевши в группе священника, вытащил его из рядов и убил выстрелом из пистолета.
          8 августа в немецкие руки попал его I заместитель ксёндз прелат полковник Ежи Сенкевич пс. ,Гузенда., находящийся в своей квартире на ул. Лешно, также лишенный контакта с командованием. На счастье он не разделил судьбы своего начальника. Вместе со штатским населением Варшавы он был направлен во временный лагерь в Прушкове. После коротких перипетий ему удалось оттуда выбраться, после чего он уехал в Краковское.
          II заместитель ксёндз майор Станислав Малек пс. «Пилица» во время Восстания пребывал на Прадзе, таким образом нет никакой возможности руководения душпастырьством Восстания.
          В этой ситуации Полевая куря практически, после вспышки Восстания, была лишена руководства.
          Старейшим, из правоты занимаемого поста капелланом был ксёндз майор / полковник Стефан Ковальчик «Библия», декан Варшавского округа. Он решил восстановить ослабленные организационные структуры душпастырьской службы, создавая в Коменде Варшавского округа «AK» Отдел воинского душпастырства. Исполняющий обязанности начальника капеллан Варшавского восстания полковник «Библия» в середине августа, с помощью экскурсовода Тересы Вильской, он перешел каналами на Старе Място и инспектировал тамошних капелланов.

Ксёндз полковник Стефан Ковальчик «Библия»

          Восстановление душпастырьских структур в моменте вспышки Восстания было очень затруднено, так как часть священников была задержана в местах, отдаленных от мобилизационных пунктов. Большинство капелланов из местности города не сумело во время получить приказов и в час «W» явиться на определенных постах. Планируемые организационные действия были заменены импровизацией.
          Весь ответственный душпастырьский труд оказался делом капелланов и душпастырьских священников. В отдельных районах и областях борьбы, в зависимости от её интенсивности, эта душпастырьская работа выглядела по-разному, везде однако же присутствие священника среди повстанцев на первой линии было нужным и ожидаемым.
          Кроме обмененных капелланов Округов своих капелланов имели группировки и повстанческие батальоны. Выделенные капелланы заботились также о повстанческих больницах.

          В Кампиноской пущи, в которой вели борьбу отряды 8 района VII Округа «Оброжа», душпастырьской службой руководил так в периоде конспирации, как и во время Восстания, ксёндз капеллан Ежи Башкевич «Радван I». Главным образом поддерживал его ксёндз Стефан Вышиньски «Радван III», тогдашний капеллан в полевой больнице группировки «Кампинос» в Закладе для Невидомых в Лясках, а последующий «Примас Тысячилетия».
          Работа была сюда немного более безопасной, потому что не под ужасом ежедневной бомбардировки, но просторная территория заставляла к многокилометровым путешествия со св. причастиями с духовным услужением. Капелланы посещали отдельные части также на высунутых боевых представительствах. Неоднократно они находились в огне борьб. Отрядам отправляющимся на большие боевые действия капелланов предоставляли общего отпущения вин «in articulo mortis».
          В воскресенья и праздники на поверенной площади в Вершах отправляемые были полевые мессы, на которых собирались партизаны и жители, массово приступали к исповеди и св. причастию, совершали бракосочетания, крестили ребят.

Полевая месса в Вершах

          У капелланы, выполняющих душпастырьскую службу в борющейся Варшаве, были многообразные обязанности. Они принимали присяги на повстанческую борьбу от мобилизованных солдат, освящали знамена отрядов, священнодействовали богослужения за Родину вместо тревожных сборов и в национальные праздники, подопечным раздавали медальоны с Ченстоховской Богоматерью, предоставляли благословения.
          К их обязанностям принадлежало отправляние св. мессы (иногда даже е три ежедневно), исповедование, предоставление св. причастия, предоставление последнего намазывания святыми маслами тяжело раненым и умирающим, предоставление отпущения вин in articulo mortis, похороны погибших и умерших, выполнение специальных печатей протоколов смерти, предохраняние депозитов после покойных и погибших, также и совершание бракосочетаний повстанческим солдатам, а кроме того заботиться о раненых и т.п.
          Повстанческие священники принимали участие в работе Коменды Округа «AK» в сфере связи, распространения пресса, иногда в организационных и тактических работах. Условия повстанческой борьбы и существования гражданского населения, складывающиеся на травматические переживания, требовали от капелланов более особенного услужения, а их роль принимала особенное значение. В более поздних фазах борьбы, когда повстанческие отряды отступали или эвакуировались каналами, капелланы оставались вместе с ранеными и штатским населением, разделяя их судьбу.
          Кроме духовного услужения священники занимались спасанием пылающих костелов, спасанием реликвии, предохранянием церковных кладов, как главным образом перенесение гроба с обломками св. Анджея Боболи из костела отцов Иезуитов в костел Св. Яцка на Фрета, спасение из кафедрального собора исторического четырнадцативекового распятия из Норимберги.
          Комендант Варшавского округа «AK» и предводитель Восстания в Варшаве генерал Антони Хрустель пс. «Монтер» 11 августа выдал Душпастырьское Распоряжение (приказ номер 14), касающиеся введения в отрядах монолитных утренних и вечерних молитв, отправляния, там где условия дадут возможность, воскресных богослужений для армии, принятия исповеди и предоставления св. причастия, хоронить погибших и умерших (это был долг капелланов или командиров отрядов), составляния протоколов смерти (долг капелланов, командиров или больничных канцелярий вместе с переданием данных в воинское душпастырство или начальнику душпастырства в Коменде округа), обеспечения остальных вещей после покойных и передания их начальнику душпастырства Коменды Округа, составляния списка могил, присылания рапортов, в будущем еженедельных, из действия в душпастырьской линии, в санитарных пунктах и полевых больницах. В очередном приказе (номер 19) генерал Хрустель урегулировал дела связанные из благословлением браков, заключаемых лицами принадлежавшими к «AK». Приказ относился в частности к получению согласия начальника душпастырьской службы для предоставления бракосочетания.
          Условия борьбы и жизни в городе вызвали, что некоторые обязанности капелланов были неисполнимые. И так например, ввиду огромных коммуникативных трудностей, регулярное отправление начальнику душпастырства рапортов из душпастырьской работы и вещи после погибших было возможным принципиально только в районе Средместье. Также решение совершить бракосочетание большинство капелланов был должно принимать без контакта с ксёндзом полковником пс. «Библия». Часто не можно было составить протокола смерти, который требовал подтвержденных сообщениями свидетелей информации, где и в каких случаях солдат погиб.
          С первого дня Восстания воинские капелланы предоставляли религиозное услужение штатсиким, раненым лицам встреченным на улицах, отправляли мессы для населения и принимали исповеди, организовали воинские и штатские похороны. Душпастырьское и монашеское духовенство спешило с помощью борющемуся солдату, часто сопровождало повстанцев на первой линии борьб, вело душпастырьское услужение в отрядах и полевых больницах, ассистировало у похорон и предохраняло вещи после погибших, регистрировало могилы.
          Много священников и монахов исполняло также обязанности капелланов, хотя никогда не получило формальной номинации. В особых условиях Восстания, где фронт был везде, возникло близкое сотрудничество приходского и воинского душпастырства, хотя у каждого из них были отдельные организационные структуры и сфера задач. Совместное действие было так близкое, что часто затиралось отличие обоих священников. В районе Средместье, где условия работы были самые удобные, часть капелланов вела болтовню для солдат. Душпастырьское услужение воинских капелланов, общие мессы для населения и повстанческих отрядов укрепляли связь между жителями столицы и армией.

Сильный рост религиозности во время Восстания усиливал среди варшавянинов необходимость сакраментальной жизни, накладывая на штатское и воинское духовенство дополнительные долги. Некоторые священники отправляли 2-3 мессы ежедневно и 3-4 мессы в воскресенья, часто под огнем врага, иногда слушались исповеди.

Священная месса на дворе Театра «Новости» на ул. Мокотовской 73

          Когда многие костелы были разрушены или повреждены, а среди варшавянинов нарастало убеждение, что враг намеренно бомбардирует святыни, мессы отправляли в воротах домов, в частных квартирах перед сымпровизированными алтарями и фигурами Богоматери и на дворах перед дворовыми часовенками.

Священнодействующая месса в одной из квартир в районе Жолибож

          По мере разрушения застройки, богослужения все чаще отправляли в подвалах; Звали их катакомбными. Ризы, параменты и литургическое оборудование одалживали из костелов, когда оборудования не было, употребляли обыкновенную кухонную посуду. Также из костелов воинские капелланы получали вино и причастия.
          Во время Восстания важной задачей душпастырьской службы было «бодрение сердец», поднимание духa населения и армии. Для этой цели духовенство широко использовало религиозные, национальные, воинские праздники, исторические годовщины. Торжественные богослужения отправили 6 августа в годовщину выступления I Кадровой Компании. Торжественное богослужение с патриотической проповедью и парад повстанческой компании оказали большое впечатление на жителях Старувки. 15 августа, в праздник Польского солдата и костельное «Внебовзенце Богородицы» с напоминанием памятного «чуда над Вислой», где только условия на это разрешали; Отправляемые были торжественные св. полевые мессы с участием армии и населения. В годовщину вспышки войны на богослужениях почтили память погибших защитников Родины.
          22 сентября по случаю реорганизовации повстанческих отрядов в Варшавский Корпус «AK» ксёндз майор/ полковник Стефан Ковальчик «Библия» выдал «Призыв к солдатам». Он подчеркнул в нем ценность присяги, чести и солдатских добродетелей, которых неясное будущее может выставить на пробу.
          В соответствии с предоставленным римским папой разрешением для священников на фронте, каждому из них можно было отправлять три мессы ежедневно. Во многих отрядах капелланы предоставляли солдатам перед борьбой совместного отпущения вины и св. Причастия.
          Экстремально трудные условия жизни во время Варшавского восстания вызвали дальнейшее углубление религиозности и необходимости сакраментальной жизни так среди гражданского населения, как и солдат борющейся Варшавы.
          Важным элементом религиозной жизни жителей столицы и армии во время Варшавского восстания были богослужения. В первых днях Восстания в освобожденных районах духовенство отправляло в костелах торжественные святые благодарственные мессы за полученную обратно свободу. Первый раз за несколько лет, у звуков органов, верные пели песне религиозное и патриотическое запретное через оккупанта. Для верных тысяч большим переживанием был сам факт, что в освобожденном городе можно было, в первый раз за близко пять лет, отправлять св. мессу несмущенным способом, в соответствии с польской традицией и пением патриотических песен.
          Во время очередных дней борьб священники старались отправлять в святынях богослужения ежедневно утром и вечером; О часах св. мессы информировала повстанческая пресса и объявления, вывешиваемые на улицах. Выбирали такое время, когда немецкий обстрел был относительно самым слабым.
          Потому что готовых к участию в св. мессах было всегда очень много, священники отправляли их в будние дни и воскресенья, также не только в костёлах: в больницах, на дворах у дворовых часовенок, на скверах, в воротах зданий, подвалах, частных квартирах. Молились в большой сосредоточенности. Из правила все участвующие в св. мессе принимали причастие. Богослужения давали людям возможность хотя на коротко отвлечься от драматической действительности, испытать бодрости текущей из веры в Бога и Его опеку.
          С течением времени и быстрого ухудшанияся условий жизни в районах, находившихся еще в руках повстанцев, все больше св. мессы происходили в подземельях варшавских костелов и домов. Бывало и так, что за произнесение короткой молитвы или части розария брались прямо на улице, под руководством встреченного священника. К молящимся присоединялись другие верные, образовывалась многочисленная группа, которая могла привлечь на себя внимание врага; Повстанческие командование в отдельных районах апеллировали, чтобы уклоняться от таких собраний, учитывая постоянную угрозу налётов. Однако нужда молитвы была иногда настолько сильной, что не принимали во внимание требований безопасности. Поэтому много верных погибло или отнесло раны, направляясь на святую мессу или во время богослужений.
          Все сообщения согласно подчеркивают огромную религиозную страстность варшавянинов в эти трагические дни, потребность душпастырьского услужения. Неоднократно исповедовались прямо на улицах, прося встреченного священника о совершение отпущения вины.

Разговор со священником на баррикаде на ул. Доброй

          Общая для всех опасность потери жизни затирало мировоззренческие разницы. Религиозное усердие предъявляли также известные лица раньше из своего либерального отношения к правдам веры. Католического священника охотно принимали верные евангелических признаний. Когда капеллан появлялся в повстанческой больнице, вообще все раненые приступали к исповеди и принимали св. Причастие.
          Наиболее часто наконец богослужения пели «Боже, который-то Польшу» с рефреном «Родину свободную дай нам получить обратно, Господин» и добавлением строфы: «Одно Твое слово, вечный небес Господин, из прахов нас снова поднять будет способное, а когда заслужим на Твое наказание, обрати нас в прах, но свободный порох».
          Солдаты считали дела веры «нежным» или прямо слабыми сторонами. Обычно публично о них не рассуждали; Только в маленьких кругах дискутировали время от времени о религии и католической этике. Когда однако на высунутые посты и повстанческие представительства прибывал капеллан, обычно все солдаты исповедовались и принимали причастие. Если было возможным, перед акцией исповедовались целые отряды.

          Тяжелые борьбы, постоянная бомбардировка и артиллерийский обстрел провоцировали, что похороны были ежедневным элементом жизни повстанческой Варшавы: По мере поступающего уничтожения города и растущих в запугивающем темпе потерь изменялся их характер. В первые дни Восстания, когда жертв было еще относительно немного, а воинская душпастырськая служба не была хорошо организованная, много отрядов хоронило своих погибших там, где пали или на избранной случайно местности, в самом близком соседстве поля борьбы. Пользовались услужением местного духовенства. Священник переносил молитву, он обычно отмечал личные данные погибших и место похорон; Если похороны происходили на местности его душпастырства, он совершал также соответствующую запись в душпастырьские книги.
          Священники обнимающие функцию воинских капелланов старались ввести порядок, который разрешал бы на более легкое нахождение могил солдат данного отряда после окончания Восстания. Они хоронили погибших на тылах фронта, в постоянных местах. Например на избранном скверку, дворе. Около больницы и т.п.

кладбищек на улице Скорупки

          Гробы были употребляны на первых неделях Восстания. Позднее, для экономии, умерших хоронили на дне или верху гроба, который прикрывали дверями, досками, и т.п. Когда и этого не хватило, тела обвивали в пелерины, простыни; В конце борьб часто ограничивались для прикрытия лица куском материала. В могилу капеллан вкладывал закрытую бутылку с документами умершего, а если их он не имел карточку с данными, которые он получил от его товарищей.
          В районе Средместье копии этих документов с информацией о месте похорон посылали к Начальству душпастырства. Попадали там также собранные капелланами вещи на память о погибших. В районах, где не было контакта с Начальством душпастырства все данные сохраняли капелланы; Огромное большинство этой документации пропало во время борьб и после Восстания.
          Они старались, чтобы во время похорон солдат была воинская свита. В первые дни Восстания похоронной церемонии обычно ассистировал командир отряда, в рядах которого павший служил, и товарищи оружия. Позднее из соображений безопасности церемонию сокращали к минимум, а необходимость сбережения боеприпасов вызывали, что редко отдавали почетный залп. Случалось, что похороны обращали внимание врага, особенно летчиков, которые обстреливали собранных.

Похороны погибшего повстанца во дворе здания Отдела архитектуры Варшавской политехники на ул. Львовской

          Преимущественно один из ассистирующих во время похорон солдат высказывал несколько слов, капеллан переносил короткую молитву, после чего могилу засыпывали. На могиле устанавливали крест с табличкой или приколотой карточкой с данными погибшего; Иногда на кресте вешали его шлем. С утечкой времени все чаще устраивали коллективные могилы для нескольких погибших из одного отряда. Похороны штатских лиц происходили без воинской свиты, все же если не было на месте другого священника, возглавлял церемонию воинский капеллан.
          Потому что число погибших штатских жителей увеличалось несдержанно вследствие бомбардировок и обстрела, начали прятать умерших в коллективных могилах. Все чаще коллективной могилой становились развалины дома, из-под которого нельзя было вынуть останки; Тогда устанавливали на них крест с информацией о засыпанных, а священник произносил молитву за погибших.
          В конце Восстания погибших было настолько много, что не успевали с похоронами. Останки неоднократно лежали через нескольких дней в жаре, перед тем как их похоронили. Часто большим препятствием был недостаток подходящих орудий, так как каменистая, твердая земля требовала употребления кирок. Принципиально не прятали в одной могиле солдат и штатских лиц. Общей могилой становились руины дома, который присыпал его жителей и солдат. Также в больницах, когда не хватало времени и возможности организации отдельных похорон для все большего числа умерших, прятали в общих воинских могилах и штатские лица.
          В массовых могилах, без похоронных церемоний и свиты священника, хоронены были останки тысяч жителей Варшавы убитых оккупантом в завоеванных районах, особенно на Воли и Охоте.

          Во время продолжительности восстания случались также более радостные торжества. Много молодых повстанцев решило заключить брак. На венчальном ковре останавливались главным образом молодые повстанцы: харцеры из дружественных команд, студенты вместе трудящиеся в больнице, разносчики газет, солдаты и санитарки или посыльные. Наиболее часто молодые пары были из одного отряда.
          Коменда округа 18 августа 1944 г . выдало специальный Приказ «19 Pkt 4/IV» регулирующий дело браков».
          «В связи с происходящими случаями заключания браков между лицами принадлежавших к «AK» я распоряжаю:
          1. По отношении к заключенным до сих пор бракам надо послать в Начальство душпастырства «KO» точные рапорты с названием фамилии, штатского адреса и присутствующего распределения лиц заключающих брак и с названием фамилии священника благословляющего данный брак и костельной власти в благословение уполномоченной.
          2. Впредь перед заключением брака капелланы будут обязанные объясниться со Начальником душпастырства целью получения соответствующего решения. В ситуации полной невозможности договора надо направлять намеревающихся заключить брак в самый близкий римско-католическое душпастырство».
          Охоту заключения брака принадлежало заявить д-ци отделения, которое затем информировало капеллана. В ситуации несовершеннолетних лиц требовали также согласия декана или родителей. Учитывая продолжающиеся борьбы и трудность контакта с семьей не всегда было это возможным.
          Несмотря на это распоряжение воинская ситуация провоцировала, что священники по-прежнему капелланы был должны принимать решения совершения бракосочетаний. Во время Восстания они заключили по крайней мере несколько десятков бракосочетаний, хотя не сохранились никакие учеты подтверждающие этот факт. Сам ксёндз декан «Библия» совершил их несколько, в том числе знаменитому позднее «Курьерови из Варшавы» - Янови Новакови (Здислав Езераньски). Бракосочетание приобретало большое религиозное, общественное, семейное и юридическое значение, особенно в случае смерти повстанца, оставляющего после себя овдовевшую супругу. Бракосочетания совершали в костелах и часовнях, а даже в больницах, подвалах и квартирах в районе Старое Место, Мокотуве, Жолибож, Повисле, но главным в обоих частях района Средместье.

Повстанческое бракосочетание в батальоне «Килиньски» на ул. Монюшки 11

          На Старым Месте в маленькой больнице произошло бракосочетание заместителя командира батальона «Парасоль» подпоручика Ежего Зборовского «Еремего» с раненой связной капрал Яниной Трояновской «Ниной»; В гарнизонном костеле на ул. Длугой - бракосочетание Ковальской Лидии «Акне» и Крыстына Стшелецкого «Завала», которые вели санслужбу батальона «Парасоль».
          Большой проблемой было завоевание колец. Часто их брали взаймы, главным образом от родителей, или пытались организовать например взамен за банку консерв из сброса. Так добыли свои медные кольца поручик Здислав Езераньски «Ян Новак» и его будущая жена - Ядвига Вольска «Грета».
          Молодые пары вступали бракосочетание в одежде, в которой вели борьбу. Невестам неоднократно удавалось добыть белую блузку. Букет часто совершали из петунии, которая достаточно везде росли на балконах варшавских домов. В торжестве принимали участие наиболее часто друзья и знакомые из отделения или пионерской команды. Иногда свидетелей бракосочетания принадлежало обменять тут же перед самой церемонией, в последнем моменте были призываны к акции. Информации по теме данных бракосочетаний появлялись в повстанческой прессе.

          Во время Восстания душпастырьскую службу выполняло свыше 100 капелланов. Кроме них служили также штатские священники, сотрудничали монашеские сестры. Раньше в конспиративные действия, как и к повстанческим борьбам присоединился евангелически-аугсбургский костёл.
          Часть священников пожертвовало своей собственной жизнью. Пало смертью солдата, погибло, умерло или было убитых около сорок капелланов. Их судьба разделили также штатские священники, монахи и монашеские сестры.
          2 августа на Мокотове в стенах монастыря отцов Иезуитов на ул. Раковецкой солдаты «SS» расстреляли и убили гранатами 35 лиц, в том числе монашеских братьев и несколько штатских лиц. Погиб там между прочим отец настоятель ксёндз Эдвард Косибович. Тела убитых полили бензином и подожгли.
          5 августа в костеле св. Вавжиньца на Воли солдаты «SS» застрелили у алтаря ксёндза Мечислава Крыгера, капеллана «AK» и председателя организации «Caritas». 6 августа был убит вместе с проф. доктором Янушем Зейландом и доктором Марьяном Пясецким, ксёндз Казимеж Чечерски -капеллан Вольской Больницы.
          6 августа в монастырь отцов Редемптористов на ул. Карольковой попали гитлеровцы. Всех 30 отцов и монашеских братьев провели в костел св. Войцеха, а затем на местность склада Рольничих Машин (Вольска номер 81), где их расстреляли.
          Среди свыше 350 жертв убийства в Больнице Св. Лазажа (филиал на Лешне) на Воли было 7 сестёр бенедиктинок.
          8 августа на Мочидле немцы расстреляли ксёндза Романа Чеселкевича и двух священников-викариев: Станислава Кулешу и Станислава Мончку.
          11 августа на ул.Вавельской на Охоте солдаты «SS-RONA» расстреляли ксёндза проф. Яна Салямуху «Яна», декана Округа IV «AK» Охота.
          12 августа немцы расстреляли салезъянина ксёндза Гломба.
          30 августа погиб ксёндз прелат Валеры (Валерян) Плоскевич, капеллан прифронтовой повстанческой больницы в здании собрания сс. назаретанек на ул. Черняковской 137. Застрелил его немецкий солдат эскортирующий группу штатских после занятия больничного объекта, когда капеллан повернулся назад за требником.
          После занятия повстанческой больницы на Тамце на Повислю немцы застрелили капеллана этого представительства, отца Яна Чарторыского «Отца Михала», доминиканина. Хотя он мог спасаться, он не хотел оставить раненых полевой больницы, о которых он заботился. Он погиб вместе с ними.
          23 сентября на Чернякове в немецкие руки, вместе с тридцатью солдатами «AK» и «WP» (десант из пражского берега), попал ксёндз Юзеф Станек «Руды». Командир отряда быд расстрелян, ксёндз Станек - повешен на епитрахили.
          Отец Ян Чарторыски «Отец Михал» и ксёндз Юзеф Станек «Руды» в 1999 г. были причислены к лку блаженных римским папой Яном Павлом II в круге 108 мучеников II мировой войны.
          Несколько священников пало смертью солдата, неся душпастырское услужение на поле борьбы. Другие погибли под руинами бомбардируемых костелов, повстанческих больниц и зданий, где были устроены часовни. Их судьбу разделили несколько десятков монашеских сестёр. Много капелланов было раненых, некоторые очень серьезно.

          Обстановка повстанческих капелланов и целого духовенства высоко оценена командованием Варшавского восстания. Пять капелланов получило повышение на пост приходского ксёндза, 14 назначали старшими капелланами времен войны. Ксёндза иезуиты: отец майор Юзеф Варшавски «Отец Павел» - капеллан сосредоточения «AK» «Радослав» и отец Томаш Ростворовски «Отец Томаш» - капеллан батальона «Густав» на Старым Месте, были отмечены крестом «Virtuti Militari».

ксёндз Юзеф Варшавски пс. «Отец Павел» капеллан сосредоточения «Радослав»

          29 капелланов получило «Креста валечных», один Золотой Крест Заслуги с мечами, четырнадцать серебряные Креста Заслуги с мечами. Много боевых наград капелланы получили после войны.

          Капелланы выполняли свою службу до конца Восстания. В погруженном в борьбе и хаосе городе напоминали, что человечность обязывает. По мере возможности священники старались организовать религиозную жизнь для выгоняемого из Варшавы штатского населения. Сващенники душпастырства св. Войцеха на Воли, где в августе немцы проводили жителей из целого района, целыми днями исповедовали и давали верным св. причастия. После капитуляции Восстания во временным лагере Дулаг 121 в Прушкове религиозное услужение осуществляли отцы палетыни. Выселенцы, которые нашлись за прушковским лагерем, были под религиозной опекой священников этих костельных приходов, в которых нашли временное укрытие. Записи об этом находятся в актах этих душпастырств. Белое духовенство и монашеское шло во временный лагерь в Прушкове вместе со спасенными жителями Охоты, Воли, Старувки, выгнанными оккупантом из столицы.
          В лагере был осущетвляемый душпастырский труд, который организованные формы начал приобетать с 18 августа, когда лагерь проинспектировал приходский ксёндз Антони Владыслав Шляговски, с сентября 1942 г. руководящий варшавским архиепископством. Епископ выпросил у немцев освобождение монашеских сестёрр, священников и старых людей и больных. Капелланом лагеря назначил палетына ксёндза Виктора Бартковяка. В работе помогали ему палетыни - ксёндз Ян Мацьковски и ксёндз Марян Сикора. Кроме исполнения услужения религиозной монахини поддерживали людей материально, помогали в соединении семей, добивались пищы и лекарств. Духовные остались в Прушкове во время ликвидации лагеря в декабре 1944 г.
          После капитуляции Восстания душпастыри покинули город вместе с армией и жителями столицы. Ксёндз полковник Стефан Ковальчик «Библиа» и пяти полковых капелланов с повстанцами попало в плен, чтобы в военнопленных лагерях осуществлять душпастырское услужение. Остальным капелланам выдали засвидетельствования об освобождении от службы. Некоторым капелланам удалось выбраться из окруженного города в безопасные места. Ксёндз майор Вацлав Карлович «Анджей Боболя» - капеллан батальонов «Густав», «Антони», затем повстанческой больницы на ул.Длугой 7 - после эвакуации каналами из Старувки на Жолибож был капелланом в кампиноских отрядах.
          Новым ведущим капелланом Вооружённых Сил в стране стал находящийся в Прушкове ксёндз Сенкевич, которого на этом посту в октябре 1944 г. утвердил приходский ксёндз Гавлина. Священник Стефан Ковальчик после окончания войны в 1945 г. вернулся в страну. Умер в 1957 г.

          Три месяца после капитуляции Восстания оккупант систематически уничтожал спасенное из пожара здания в отдельных районах Варшавы. В этот реализованный способ был сумасшедший приказ Хитлера чтобы Варшавэн вымазать из поверхности земли. В разрушении легло над 70% застройки большинства микрорайонов.
          Часовенки и придомовые алтарики стали предметом особенной ненависти гитлеровцев усмиаемых очередные области. Разделили они судьбы очередных обжиганных и и ломаемых домов. Восстановление столицы в новой политической действительности, в согласии с новыми направлениями в градостроительстве, стремилось к соединянию грунтов и ломанию старых зданий. Много спасенных после войны часовенок разобрали. Их восстановлению не способствовала также большая внутренняя миграция населения. До этого момента осталось их немного, составляя уникальное свидетельство того времени.

          В начале 1945 г. в вымерший город начали возвращаться его жители. После окончания II мировой войны начали возвращаться тоже освобожденные из военнопленных лагерей повстанцы. Немедленно подняли действие переноса тел погибших из провизорных могил и маленьких кладбищь разбросанных по варшавским площадям и улицам на кладбища. Спасенные повстанцы эксгумировали останки своих погибших товарищей оружия и с участием капелланов и священников транспортировали их на Воинское кладбище на Повонзках.
          В выделенной части кладбища возникли таким образом кладбищенские места отдельных сосредоточений и повстанческих батальонов. В солдатских могилах почли друг около друга повстанцы павшие в районе Воля, Охота, Староем Место, Жолибож, Мокотув, Повисле, Чернякув, Средместье. В середине повстанческого кладбищенского места встал прямой каменный обелиск. На нем поместили крест «Virtuti Militari» и надпись «Gloria Victis» - «Честь побежденным». С течением времени усилием фронтовиков и их семей, деревянные кресты были заменены каменными. Могилы каждого из отрядов получили монолитную форму, часто дополненные памятниками, ознаменовывающие отдельные сосредоточения и батальоны. Лишь в кладбищенском месте «Шарых Шерегов» остались как раньше березовые кресты, такие как ставяли на партызантсих могилах.
          Есть еще второе кладбище, где покоятся жертвы Варшавского восстания 1944 г. Это Кладбище Повстаньцев Варшавы на Воли на ул. Вольской 174/176. Кладбище возникло в 1945 г. Похоронены сюда в коллективных безымянных могилах несколько тонн прахов убитых и сожженных в первых днях Восстания жителей Воли. Будут сюда также повстанческие могилы. В результате сознательного действия тогдашних властей они не упорялочены организованным способом как на Воинском кладбище. Над могилами возвышается памятник «Пали Непобедимые».
          Повстанческие могилы из обоих кладбищ составляют прочное историческое свидетельство тех времен. 1 августа ежегодно в обоих местах происходят патриотические манифестации, в которых массово принимают участие очередные поколения варшавянинов и систематически тающая к сожалению группа живущих еще участников Варшавского восстания 1944 г . В этих торжествах всегда принимают участие представители духовенства.
          Традиционно со столетий, отношени польских священников консолидировало общество, укрепляло чувство патриотизма и человеческого достоинства. Во время оккупации и в более ранних трудных исторических моментах душпастырская деятельность берегла народ перед денационализованием и потерей собственного достоинства. В последствии своей решимостьи и стойкостьи оно поспособствовало получению Польшей обратно независимости и полной суверенности.