Януш Валкуски род. 3 января 1934 г. в Цеханове

На партизанской тропе

         Я уже выходил из лесу, грибов для "пражухи" (блюдо польской кухни) была полная корзинка, я поставил ее на землю, потому что в придорожной траве увидел несколько рыжиков. Я начал оглядываться вокруг, вдруг их было больше.
         Были!
         Я нашел больше двадцати. Мои любимые грибы! Отрезать корешок, посыпать солью, положить на раскаленную кухонную плиту – великолепный подкопченый запах расходился по избе. Мы делили их поровну, потому что все их любили.
         Я вытащил из кармана несколько сушеных диких груш, но не успел их съесть, потому что услышал едущие по лесной дороге телеги. Я забрал корзинку, чтобы ее не переехали, и ждал...
         Показались упряжки.
         Их было пять.
         Они остановились возле меня. Это были крестьянские телеги, возчики тоже были крестьянами, но возле каждой телеги шло двое одетых в синие комбинезоны мужчин. Они были вооружены.
         Партизаны!
         На телегах, на соломе, накрытые попонами, лежали раненые.
         - Что ты здесь делаешь? – спросил меня ближайший мужчина.
         - Собираю грибы, - ответил я.
         - Ты из Зыхожина?
         - Нет. Из Варшавы. Живу у Херко в Зыхожинской Колонии.
         - Так ты с Восстания?
         - Да, - ответил я.
         - Есть здесь немцы?
         - Есть возле леска. Стерегут новые железнодорожные пути, а другие возле "багров" (землечерпалок).
         - Где эти "багры"?
         - Здесь недалеко, у леса, возле дороги.
         - Ты здесь один?
         - С Мамой. Она живет у Корыцких.
         Он минуту подумал.
         - Сколько там немцев?
         Теперь задумался я. У меня вышло, что их восемь, и так я ему ответил.
         Еще я добавил, что один возле "багров" умеет говорить по-польски, потому что спрашивал у меня про Варшаву и хотел, чтобы я купил ему гуся (!), a мастера, который строит пути, зовут Богер (не знаю, правильно ли я ему сказал, потому что у меня постоянно путались Богер с "багром" – так называлась землечерпалка).
         - Знаешь дорогу до Джевицы?
         - Знаю, - ответил я, - мы ходим туда в костел. Говорят, что это семь километров. Возле этой дороги лес. Немцы велели вырубать там деревья и куда-то их вывозят.
         Это известие встревожило партизан, которые прислушивались к нашему разговору.
         - А есть другая дорога?
         - Есть за хатами, но плохая...
         - Едем! – крикнул мужчина возчикам.

         Мне выпала роль проводника. Я спрятал в кустах корзинку с грибами и побежал перед конвоем. Если бы я увидел немцев, то должен был как можно скорее повернуть назад.
         Без препятствий мы добрались до Джевицы. Там был очень опасный отрезок – деревья росли редко, а надо было проехать недалеко от поста жандармерии, который был возле костела. Мы договорились, что если бы во время проезда жандармы вышли из здания, я, чтобы привлечь к себе внимание, должен был кричать, что Мама дала мне деньги на хлеб, а я их потерял!

         Так мы расстались.

         Возвращался я почти бегом по главной дороге, потому что хотел увидеть, наблюдают ли немцы за вырубкой деревьев. Там никого не было, но много высоких деревьев было подготовлено к вывозке. Там я свернул на полевую дорогу, чтобы как можно быстрее дойти до спрятанных грибов.

         Грибов не было! Украли мои грибы!

         Стало темно, начался дождь – я должен был возвращаться домой без полной корзинки грибов! Видимо, торопясь, я не слишком старательно ее спрятал.

         Дома скандал! Пан Херка сказал, что будет привязывать меня как собаку! Оказалось, что они пошли меня искать, думая, что я заблудился в лесу. Нашли корзину, а меня не нашли. Мама тоже меня выбранила! Хорошо, что они не спрашивали меня, где я был, иначе мне пришлось бы врать – ведь это была тайна. Даже Маме я не сказал, что делал полдня. Но скандал утих, потому что дожаривались рыжики.

         Позже я много раз слонялся возле стройки, считая немцев и запоминая их позиции. Потом я бежал в лес, думая, что встречу партизан, но их не встретил. Я слышал, что они приходят ночью в деревню – они даже остригли волосы одной девушке, потому что, как говорили, она "путалась с немцами".

         Вскоре мы уехали из Зыхожина, пытаясь перебраться ближе к Варшаве.

Януш Валкуски

Януш Валкуски в настоящее время