Ежи Лисецки,,
род. 22.08.1923, Варшава
старший стрелок Армии Крайовой, псевдоним "2422", "Ежи II"
батальон "Ручей", рота "Тадеуш Черный", взвод "Орлик"
батальон "Харнась", рота "Геновефа", взвод 138
Свидетельства очевидцев восстания
Воспоминания Ежи Лисецкого, псевдоним "2422", "Ежи II", солдата двух повстанческих батальонов "Ручей" и "Харнась"
|
|
Детство
Я родился 22 августа 1923 года в Варшаве на улице Нецалой 8. Мой отец, Петр Зигмунт Лисецки, был специалистом в области рентгеновской аппаратуры. Он родился в 1893 году в Варшаве, окончил гимназию Войцеха Гурского, а затем поступил в Техническую Академию в Берлине. После ее окончания в 1914 году он вернулся в Варшаву. Когда началась I мировая война, отца призвали на службу в российскую армию в Минск Литовский. Он был специалистом в рентгеновском отделе Красного Креста Западного фронта. К концу войны он оказался в Одессе, где познакомился с моей матерью Надеей. Она была дочерью грека Спиридона Амбателло и матери польки, внучки повстанца 1863 года. Отец бабубшки принимал участие в январском восстании и после его падения был сослан в царскую губернию в Крыму. Семья бабушки попала в Одессу на Черном море.
Уцелело свидетельство о крещении моей мамы в греко-католической церкви Святой Троицы в Одессе с 1905 года. Крестными были подданные Турции – Николай Колагру, не знаю, правильно ли я пишу его фамилию, и его дочь Мария Колагру. Это интересно, потому что греки и турки не слишком любили друг друга. В этом конкретном случае видимо имела место крепкая дружба.
Отец мамы, Спиридон Амбателло, был очень богатым человеком. Он был владельцем кафе или кондитерской, жил в большом доме. Его жена умерла, когда моя мама была еще маленькая. Когда после революции 1917 г. советы подходили к Одессе, дедушка бежал из Крыма с братом мамы Николаем и сестрой Верой. В Одессе причаливали военные английские, французские и даже греческие корабли. Греция в то время уже получила независимость. Корабли забирали своих граждан. Дедушка Амбателло с двумя детьми выехал в Афины. Моя мама осталась в Одессе, чтобы заботиться о своей больной матери, польке.
В это время мама познакомилась с отцом, не знаю точно, при каких обстоятельствах. Родители поженились в Одессе. В Польшу они приехали только в 1923 году.
Надея Лисецка после приезда в Польшу 1923 г.
Одесса до революции была одним из самых главных российских портов. Мама привезла из Одессы в Польшу большие альбомы. На снимках были дамы в шляпах с перьями. Я спрашивал маму, была ли она перед I мировой войной в Греции. Мама сказала, что была на греческом острове Кефалония.
Моя мама была красивой женщиной с черными, как смоль волосами и прекрасными зубами. Во время приезда в Польшу мама была беременна мной. Несколько месяцев спустя родился я. Два года спустя, в январе 1925 г. родился мой брат Конрад.
свидетельство о крещении Ежи Лисецкого с датой рождения
Лисецкие были очень уважаемой семьей. Мой дедушка был реставратором и строителем Варшавской Оперы, ремонтировал ее и восстанавливал. Отец рассказывал мне, что в распоряжении семьи там было даже какое-то помещение. Когда Опера была уже отстроена, у Лисецких была там постоянная ложа, они могли часто ходить на разные спектакли.
У отца было трое братьев: Стефан, Мариан и Вацлав. Мой дядя, брат отца, Вацлав Лисецки, был большим патриотом. Он родился в 1902 году, учился так же, как и мой отец, в Лицее Гурского и принимал активное участие в деятельности харцерской организации. В 18 лет харцером-добровольцем он сражался в польско-большевитской войне 1920 г. В рядах 236 полка Студенческого легиона он принимал участие в битве под Оссовом вместе с ксендзом Скорупкой и был там ранен. Потом Вацлав посвятил себя военной службе, закончил пятым в списке Школу Орлят в Демблине.
дядя Вацлав Лисецки, харцер-доброволец во время польско-большевитской войны 1920 г.
Детство я провел у бабушки на улице Нецалой возле Саксонского Сада. Это были прекрасные годы. Дом бабушки был очень патриотичный. Я помню, что там висели репродукции картин Яна Матейко "Рейтан" и "Вернигора", снимок брата отца, Вацлава, вожатого во главе харцерской дружины. Я с детства воспитывался в духе глубокого патриотизма.
Ежи с матерью
С улицы Нецалой мы через какое-то время переехали на Саскую Кемпу, где жили несколько лет. Дела у отца не всегда шли хорошо, иногда немного лучше, потом немного хуже. Он открыл где-то в Аллее 3 Мая мастерскую, которая, наконец, начала приносить приличный доход. Потом, кажется в 1934 году, мы переехали в Анин. Там я пошел в школу. Помню, что я пошел сразу в 4 класс. До этого я видимо учился на дому.
В Анине у меня были замечательные товарищи. Одним из них был мой друг Хуберт Ленк. Несколько лет спустя он принимал участие в Акции под Арсеналом. После акции он спрятался в ресторане, принадлежащем какому-то фольксдойчу или рейхдойчу. Там его схватили немцы, он попал на Шуха и позже был расстрелян. Хуберт был очень храбрым и сильным.
Потом, кажется в 1936 году, мы снова переехали в Варшаву и поселились в прекрасной огромной квартире на улице Вейской 3 напротив Сейма. Именно в этом месте сейчас стоит памятник Польского Подпольного Государства. Мама никогда не работала, она занималась только домом.
В это время отец организовал и открыл первую польскую фабрику рентгеновских ламп. Готовясь к ее открытию, он ездил в Голландию, Италию и Францию. Фирма называлась "Rurix". Отец в то время сотрудничал с профессором Янушем Грошковским, ученым с мировым именем, который занимался техникой высокого вакуума и был другом моего отца.
Помню, тогда к нам приехал из Австрии профессор Томберг, худощавый профессор еврейского происхождения, знакомый профессора Грошковского. Профессор жил у нас неделю. Потом я узнал от отца, что еще до 1939 года ему удалось выехать в Норвегию, благодаря чему он спасся.
Я начал ходить в начальную школу Зофии Шадерберг, это была частная школа на Хожей. Там была часовня-приют, куда мы всегда ходили после уроков. До сих пор там есть монашки.
В 1937 году я старался поступить в гимназию Батория. У меня был друг Тадик Завадски. Его звали так же, как "Зоську", но это было только совпадение. Наши родители были знакомы, его отец сражался во 2 полку шволежеров в 1920 году, был заслуженным человеком. Тадик поступил в гимназию Батория.
Я пошел на квалификационную беседу с родителями, с нами разговаривал директор. Отец был, как сейчас говорят, частным предпринимателем, что не было благоприятным обстоятельством. Меня не приняли в гимназию. Тогда отец вспомнил о гимназии Войцеха Гурского. Там учились трое Лисецких: Вацлав, Мариан и мой отец Петр. Учителя хорошо их знали. Так я начал образование на среднем уровне в гимназии Гурского.
Надея Лисецка, 1937 г.
Еще в начальной школе в 1935 г. я стал харцером. Я был в 16-й Варшавской харцерской дружине имени Завиши Черного при Гимназии имени Сташица на улице Польной. Потом, кажется в 1936 г., я записался в ИМКА (YMCA - Юношеская христианская организация), куда ходили несколько моих товарищей. Бабушка очень переживала из-за этого, говорила, что это масоны.
В лагерь мы ездили в Касину Велькую, в Мшану Дольную. Мы всегда вставали утром и пели: "Когда занимаются утренние зори". Мы ходили в костел в Касинку Малую, теперь там живет наша известная лыжница Юстина Ковальчик. А в 1938 г. мы поехали на Виленщину, искать родню бабушки нашей мамы. К сожалению, мы никого не нашли. Мы сидели 3 дня в Вильно в элегантном отеле Жорж.
В июле 1939 г. я сдал экзамены в 3 класс гимназии и был в лагере в Мшане Дольной. А в августе наша семья поехала в Гловно над Пилицей. Дядя работал на фабрике Норблина под Гловно. В том числе там было производство для военных целей, кажется, делали гильзы для снарядов.
Здесь необходимо вспомнить, что в 1938 г. Польша, после падения Чехословакии, заняла Заользье. Мне не слишком понравилось то, что мы польстились на этот кусок земли. Правда, большая часть населения там была польского происхождения, но обстоятельства были не слишком красивые. Гитлер занял большую часть Чехословакии, и мы тоже схватили какой-то объедок.
Я хорошо помню 31 августа 1939 г. Мне тогда было 16 лет, мы как раз вернулись после летнего отдыха. В воздухе что-то висело, было ощущение приближающейся войны. Помню толпы на Гданьском вокзале, я тогда впервые видел Гданьский вокзал. Множество людей, огромное волнение. Когда мы пошли домой, мама сказала мне, чтобы я поехал в Радость за бабушкой.
Бабушка жила на улице Голишевской на Садыбе, вместе с моим дядей Вацлавом, который еще не был женат. Это был тот мой дядя, который был ранен под Оссовом. Он был офицером летчиком, и его уже мобилизовали под Познань. А в Радости у жены моего второго дяди Мариана, которая была американкой, была собственность в колонии Збуйна Гура. Там было пару гектаров земли с прудом и домик. То лето бабушка проводила у нее. Поскольку дяди Вацлава уже не было в Варшаве, на меня была возложена обязанность привезти бабушку с дачи.
Ежи Лисецки
oбработка: Мацей Янашек-Сейдлиц
перевод: Катерина Харитонова
|
Ежи Лисецки, род. 22.08.1923, Варшава старший стрелок Армии Крайовой, псевдоним "2422", "Ежи II" батальон "Ручей", рота "Тадеуш Черный", взвод "Орлик" батальон "Харнась", рота "Геновефа", взвод 138 |
Copyright © 2015 Maciej Janaszek-Seydlitz. All rights reserved.