Свидетельства очевидцев Восстания

Воспоминания Мирослава Тадеуша Сьмиловича

Мирослав Тадеуш Сьмилович, род. 10.07.1934 в Варшаве

         Однако наступления Красной Армии мы не ощутили так, как в страхе представляли себе. К счастью, линия фронта проходила довольно далеко от Домбрувки. В первые дни января морозным утром мы увидели на дороге, ведущей из деревни к шоссе до Радома и Варшавы, колонны советских войск, танки, орудия, которые тянули автомобили и конные упряжки, грузовики, в которых сидели солдаты, наконец, кавалерию, в которой были также пони. В конце маршировала пехота.
         Вся деревня вышла на обочины дороги, чтобы посмотреть на "освободителей", некоторые не скрывали радости, некоторые смотрели равнодушно. Среди деревенских мальчишек был и я. Впечатление было скорее удручающее, особенно если вспомнить марширующие во время оккупации по Варшаве немецкие отряды. На пони часто ехали довольно высокие солдаты, ноги их почти тянулись по земле, что выглядело комично. Все были грязные и оборванные, часто вместо ремней были веревки, у многих на веревках висели также винтовки. Вместо рюкзаков у них были обычные холщовые мешки. Самое грустное впечатление производили пехотинцы, поскольку в этот морозный день не все были обуты в сапоги, у некоторых были так называемые валенки (сапоги с голенищами из войлока), а другие просто обмотали ноги тряпками и обвязали веревками (sic!).
         То есть почти ничего не изменилось с 1920 года, когда взводный Францишек Кшыстыняк писал: "Если бы кто-то видел эти волны большевиков, идущих на нас, то был бы сильно удивлен их внешним видом, поскольку одни были босиком, другие в лаптях, кто-то в каких-то резиновых сапогах, а на головах у них были шляпы, даже дамские, зимние шапки или платки, либо они шли с непокрытыми головами, только чубы развевались. Выглядели они как какие-то призраки. Винтовки были на веревках или вообще без веревки..."
         Марш через Домбрувку продолжался, кажется, несколько часов. Спустя какое-то время часть отрядов свернула к нашей деревне, въехали также танки и грузовики ЗИС (как позже говорили: ЗИС-5 – с горы ехать, в гору толкать). В первую очередь солдаты начали искать у местных крестьян водку.
         В нашей избе появились двое русских, немного лучше одетых, видимо офицеры и заявили, что надо подготовить помещение для полковника, который вскоре сюда приедет. К счастью, мои родители знали русский, что вызвало у них определенную симпатию. Спустя какое-то время приехал на "газике" сам полковник. На нем был свежий мундир, он был чистый и выбритый, в сапогах с голенищами, лицо было симпатичное. Он вел себя прилично и извинился за то, что побеспокоил нас, но, как он утверждал, Красная Армия несет нам свободу. С этого времени мы жили в одной комнате. Я спал с отцом, а мама с теткой. В соседней комнате жил полковник, а его адъютант спал на сеннике в кухне.
         Жизнь в деревне, особенно вечером, сильно оживилось. Песни солдат, игра на гармошках и балалайках, ну и водка. К счастью, в нашей деревне не было таких эксцессов, которые, как я позже узнал, происходили после вступления Красной Армии на других территориях. В это время у наших хозяев отелилась корова, а вторая заболела, и мы не могли покупать у них молоко. После вечернего надоя за молоком в конец деревни ходил я, потому что родители считали, что так будет безопаснее всего.
         Мама боялась пьяных солдат (ей было 43 года), тетке тогда было 25 лет, и она была привлекательной девушкой, зато отца из-за его наружности, одежды и ненатруженных рук могли посчитать буржуем. Это тоже было опасно, потому что Красная Армия ненавидела буржуев. Родители научили меня, что я должен говорить по-русски, когда патруль спросит:
         - "Стой, куда идешь?".
         Однажды ко мне прибежали знакомые мальчишки из деревни и сказали, что советские солдаты задавили танками отряд немецких пленных, уговаривали пойти с ними и это кошмарное "зрелище"- если это правда – увидеть, но у меня не было желания, и я не пошел.
         17 января к полковнику явился солдат с депешей о том, что Варшава освобождена. Мы радовались, что после наших скитаний можно будет вернуться домой. Однако в ближайшее время это было невозможно. Война продолжалась, а железнодорожные линии были по большей части повреждены. Отец не ездил в Радом, потому что шоссе было забито военным транспортом, а проселочные дороги были опасны. Он начал общеврачебную практику в нашей и соседних деревнях, хотя, скорее всего, не был подготовлен к работе такого рода. Поэтому мы не голодали, и дела у нас шли не так уж плохо с учетом военного времени.
         Приближалась весна, во время какой-то поездки в ближайшую деревню отец узнал, что уже ходят поезда до Варшавы, но только товарные. Мама с теткой запаковали самые необходимые вещи и вскоре уехали. Был уже май, потом пришел июнь, а мы с отцом по-прежнему не знали, что с ними происходит. Однажды я заметил, что отец плохо выглядит, он был апатичен, потерял прежнее чувство юмора, мало ел, его часто мучил кашель. Тогда же он стал чаще оставаться дома и рассказывать мне о разных событиях своей жизни. Когда он вспоминал прошлое, к нему словно бы возвращался юмор, иногда он даже пел мне легионерские песенки.
         Он рассказал мне, как в 1920 году во время войны с большевиками после третьего курса медицины оказался в армии, где его назначили в санитарный взвод в качестве фельшера – видимо, посчитали его медицинские знания достаточными. В моей памяти осталось немногое из того, что я узнал о событиях той войны, в то время для меня это была "предыстория". Пришел июль, мы были очень встревожены тем, что нет известий от мамы, хотя было известно, что почта практически не работает, а о телефонной связи в то время и речи не было. Несмотря на это, мы надеялись, что каким-то образом известие от мамы все же придет. Однажды отец вернулся из деревни и сказал, что мы должны подготовиться к отъезду в Варшаву, потому что он плохо себя чувствует и должен обследоваться.

Мирослав Тадеуш Сьмилович

редакция: Мацей Янашек-Сейдлиц

перевод: Катерина Харитонова

Мирослав Тадеуш Сьмилович род. 10.07.1934 в Варшаве

Copyright © 2015 SPPW1944. All rights reserved.