Свидетельства очевидцев восстания

Воспоминания санитарки харцерского батальона АК "Вигры" Янины Грущиньской-Ясяк, псевдоним "Янка"

Янина Грущиньска-Ясяк,, род. 11.12.1922 в Варшаве санитарка AK псевдонимы "Поженцка", "Янка" второй взвод ударной роты харцерский батальон AK "Вигры"

         Ситуация как солдат, так и гражданского населения ухудшается со дня на день. Прибывает раненых, убитых. В нашей роте ранены "Збых", "Серый", "Бенеш". Их ранило осколками во дворе Министерства. В тот же день мы узнаем, что в канале погиб "Бандера", брат "Збыха". Его унесло водой, когда группа наших ребят возвращалась с Жолибожа, куда они ходили за оружием. У раненого "Збыха" от отчаяния поднялась температура.
         В боях во дворце Мостовских, куда отправили часть нашего взвода, погиб "Бертран", муж нашей медсестры "Искры", а также "Белый". Отчаяние "Искры" невозможно описать. От снаряда из грантомета погибла Эва Фариашевска, студентка Академии Искусств, и ее товарищ Лешек Свидерски, которые пытались спасать памятники старины на Старом Мясте. Жену Лешка – Казимеру, раненую в ноги, немцы расстреляли в госпитале на Длугой 7 2 сентября, во время экзекуции раненых. Мать Эвы, пани Ирена Фариашевска, тоже раненая, вышла так же как мы с Басей в лагерь в Прушкове, а потом поддерживала с нами связь во время нашего пребывания в лагере во Вроцлаве.
         На баррикаду я теперь хожу вместе с Исей. Ситуация нашего взвода не меняется несколько дней. Немцы атакуют со стороны Канонии и со стороны замка. Здесь главной нашей позицией является так называемая галерейка, то есть часть перехода, соединяющего замок с кафедральным собором. Это самый передовой в направлении Вислы наш наблюдательный пункт. Это именно галерейку постоянно забрасывают гранатами немцы и власовцы. Прекрасная солнечная погода держится с начала Восстания и благоприятствует налетам. Самолеты летают тройками с самого утра, перерывы между налетами все короче, но сегодня в окрестностях собора спокойно. Из первой роты к нам пришла "Кристинка", и мы сидим на солнышке возле баррикады. Внезапно – усиливающийся вой моторов. Мы бросаемся к воротам, вбегаем на кухоньку. Последний вбегающий кричит: "бомба во дворе". Взрыв! Мы съеживаемся на полу, сверху слышен грохот падающей черепицы, темно от сажи. Наступает тишина. Ни с кем ничего не случилось. Мы медленно встаем и снова слышим чудовищный грохот. Самолет теперь летит прямо над крышами и стреляет из пулемета. Во дворе лежат гильзы длиной около 10 см. От этого налета пострадали только ворота, и возле входа появилась очередная воронка, так что эта бомба оказалась безвредной. Зато я до сих пор помню бомбу, которая попала в дом Килиньского 3, где находился госпиталь батальона "Густав". Я была тогда в соседнем доме на Килиньского 1. Свист пикирующих самолетов, грохот все ближе взрывающихся бомб и, наконец, самый близкий взрыв, от которого закачались стены дома. Мне казалось, что в нас попали, но нет. Эта бомба разрушила фасад дома № 3, пробила перекрытия до подвала и убила в госпитале несколько санитарок и раненых.
         В обязанности санитарок входило также снабжать продовольствием наш взвод. Днем мы приносили суп из кухни Министерства (разваренная каша на воде, или сушеные картофельные ломтики, а также отвратительные клецки, эти деликатесы готовили работающие на кухне евреи). На завтрак и ужин мы получали сухой провиант: хлеб, небольшие порции мясных консервов или сыра из банки. Кофе мы часто получали с кухни Отцов Иезуитов. Нет ничего удивительного в том, что при таком питании мы постоянно пытались раздобыть какую-нибудь еду.
         Мы с Исей как раз тащили котел супа из Министерства, а также несли срочный рапорт для нашего командира поручика "Анджея". Мы были на самом верху горы щебня, который засыпал Кшиве Коло, когда появились самолеты. Ися побежала с рапортом, а я осталась одна с котлом, умоляя Бога, чтобы только не стреляли из пулеметов. К счастью появился наш товарищ, который помог снести котел вниз, а потом вызвался отнести его вместе со мной на Иезуитскую.
         Мы решили идти дворами. Когда мы вошли в ворота, то увидели лежащую у входа со стороны Иезуисткой Исю с глубокой открытой раной живота. Ися пошла как обычно Иезуитской, не зная, что улица уже под обстрелом, поскольку ситуация менялась каждую минуту. Немцы атаковали нас со всех сторон. Мы были окружены, отрезаны от своих. Мы столпились на лестничной клетке, поручик "Анджей", несколько ребят, лежащая на полу раненая Ися, я на коленях возле нее. Поручик "Анджей" приказал сохранять полную тишину. Вокруг не прекращалась канонада. Это длилось к счастью не слишком долго, потому что соседние отряды пришли нам на помощь, спасая из окружения. Однако прошло много времени, прежде чем ситуация изменилась настолько, что можно было отнести раненую Исю в госпиталь. Появились новые раненые: "Нетыкша" с раздробленной правой рукой, "Орел", "Фалиньски". Погиб "Лех" от нашей пули. Он был одет в немецкий мундир, и по ошибке его приняли за врага.
         27 августа – воскресенье. Как каждое воскресенье Отец Ростворовски отправляет мессу. Сегодня в подвале Министерства, среди раненых, но пришло также много солдат. Проповедь заканчивается словами: "мы взяли в руки меч, теперь мы должны взять крест". Мы поем "Боже, что Польшу" с такой силой, словно наше пение способно изменить нашу судьбу, которая неминуемо приближается.
         Вечером "Заяц" и "Олень" устраивают в здании бумажной костер. Песенки, декламации, красное трофейное вино поправляют настроение, позволяют забыть о грустной действительности. Внезапно прибегает "Кристина" из 1-й роты и просит о помощи санитарок, потому что ситуация на Иезуитской и Канонии очень опасна. Мы идем с Басей. Зловещая обстановка. Темная ночь, горящий рынок Старого Мяста. В свете пожаров видны лежащие неразорвавшиеся снаряды. В воздухе дым, чад, вверх взлетают фонтаны искр. Дом на углу улицы Хмельной рухнул. Лежащие на развалинах балки пылают, перекрывая проход на улицу Иезуитскую. Минуя горящие балки, мы перепрыгиваем через развалины и бежим к собору. Бои идут внутри здания, наши ребята были вынуждены поджечь ризницу, чтобы огонь отрезал немцам дорогу на Иезуитскую. Утром мы вынуждены оставить собор. 28-го сентября злополучный день. Наш взвод откомандирован на Рыбаки, где ранены "Рох", "Адам Любич" и "Тадё Клеха ", а на Бжозовой наши самые младшие товарищи "Сокол" и "Массальски", который пытался спасти друга. Погиб "Маркевич", ранены также "Ольбрыхт" и "Бжески". Состояние "Сокола" и "Массальского" безнадежно. Нет возможности их оперировать. Они умирают почти одновременно в нашем госпитале на улице Подвале 19. Товарищи копают могилу, Отец Ростворовски молится за умерших. Двое 17-летних ребят почили в общем гробу, в общей могиле.
         День 30 августа прекрасный, солнечный и, что самое главное, спокойный. У нашего взвода день отдыха, поэтому ребята сидят перед бумажной и чистят оружие. Настроение веселое, как обычно, когда мы собираемся большой группой. Все дружески препираются, шутят. Мы с Басей сидим вместе с ними и стараемся выполнять разные мелкие просьбы. Я шью "Лосю" пилотку из добытого лоскута пантерки. Материал очень твердый, так что я исколола пальцы до крови.
         Во дворе мы заметили какое-то необычное оживление. Прибегают посланцы. Что-то готовится? Какая-то операция?
Приближается ужин, надо организовать что-то съестное, тем более что "Жбик" и "Плат" добыли 2 банки мясных консервов. Мне удалось вместе с товарищем добыть хлеб, но          этого слишком мало для взвода голодающих. Мы с Басей отправились на склад, где работает наша подруга "Марта" в надежде, что нам удастся что-то раздобыть. К сожалению, "Марты" на складе нет, зато сидят несколько офицеров, а за дверью, на длинном столе лежат свеженькие пахнущие буханки. Я стою перед офицерами и выспрашиваю, куда подевалась "Марта", почему ее нет, когда вернется и т.д. и т.п. Этого достаточно, чтобы Бася успела стащить со стола прекрасную буханку и спрятать ее под блузой. Обрадованные мы бежим назад в бумажную. Оказывается, что ребята тоже не теряли времени даром и добыли бутылку водки. В углу бумажной, при горящей свечке мы режем хлеб, консервы и делаем бутерброды. Порции должны быть одинаковые. Ребята подходят по очереди, каждый берет приготовленную закуску и выпивает рюмку водки. В конце мы обе тоже должны выпить по рюмке, поскольку такова "воля народа".

Янина Грущиньска-Ясяк

обработка: Мацей Янашек-Сейдлиц

перевод: Катерина Харитонова

Янина Грущиньска-Ясяк род. 11.12.1922 в Варшаве санитарка AK псевдонимы "Поженцка", "Янка" второй взвод ударной роты харцерский батальон AK "Вигры"

Copyright © 2015 Maciej Janaszek-Seydlitz. Wszelkie prawa zastrzeżone.