Мечислав Клюге,
родился 2.10.1927 г. В Варшаве
солдат Армии Крайовой
псевдоним "Кароль"
1142 взвод 4 роты VIII Группировки Боевой группы "Крыбар"
Свидетельства очевидцев Восстания
Военные воспоминания
|
Мечислав Клюге, |
Вместо вступления
Сегодня трудно однозначно определить, каковы корни семьи Клюге. Есть предположение, что во время разделов на захваченной Пруссией территории поляки, живущие к западу от Плоцка, подвергались денационализации, в том числе с помощью изменения польской фамилии на немецкую. Таким образом первоначальную фамилию, например, Мондры, Монджецки (Mądry – умный, мудрый) заменили на Клюге (по-немецки умный). Возможно, фамилия Клюге происходит от немецких поселенцев, заселявших территорию, откуда происходила моя семья, о чем могли бы свидетельствовать высказывания моего деда, Владислава Клюге, который считал своими родственниками жителей Гостынина и Добжикова, носивших иностранную фамилию Клюге.
Прослеживая историю этих мест, мы узнаём, что в 1793 г. в Гостынин вошли прусские войска, ценный городской архив был вывезен захватчиками. В 1809 г. большой пожар города стал причиной значительных разрушений. Заботясь о восстановлении аннексированного города, в 1824 г. прибыли в Гостынин 105 немецких суконщиков (текстильщиков, ткачей, красильщиков) и прочих ремесленников вместе с семьями. Город снова начал развиваться, а немецкие поселенцы объединялись с местным населением. Возможно, что именно так формировалась история жизни моих предков. Также на правой стороне Вислы в Кемпе Каролиньской, как и в деревне Цесьле, а также на других территориях Плоцкой Земли живут семьи по фамилии Клюге.
Моя семья
Мой дед Владислав Клюге (1869-1947) родился в Плоцкой Земле (отсутствие достоверных документов не дает возможности упомянуть о предыдущих членах семьи). По профессии он был мельником, владел паровой мельницей в Плоцке, в также двумя ветряными мельницами (в Цесьлях и в Серпце), взятыми в аренду. В 1895 г. дед женился на Юзефе Цолновской (?-1938), с которой познакомился в Варшаве, и поселился на ул. Пивной на Старом Мясте. У них было четверо детей: Казимера (1896-?), Станислав (1898-1980), Юзеф (1900-1958), Мария (1905-1927). Станислав был банковским служащим, у Юзефа было образование садовника (декоративное садоводство), Мария умерла в молодом возрасте. Из-за болезни легких дочери, в соответствии с рекомендацией врачей, дед и бабушка в 1926 г. переехали в деревню Цесьле, окруженную сосновыми лесами, и поселились на семейном участке.
Мой отец Станислав окончил в 1915-1918 годах курсы счетоводства и банков в Главной торговой школе в Варшаве. Дальнейшую учебу прервала I мировая война, в которой он принимал участие. Вся его трудовая деятельность была связана в работой банковского служащего. В 1925 г. Станислав вступил в брак в Варшаве с Казимерой Михаляк.
У отца моей мамы Казимежа Михаляка (1876-1944) было четверо детей: Антони (1894-1903), Казимера (1903-1992) – моя мама, Станислав (1905-1982) и Ядвига (1911-1979). Он женился на моей бабушке Юзефе (1871-1944), урожденной Арашкевич. Дед до войны был владельцем трех магазинов с химическими материалами в Варшаве. Немецкие оккупанты в 1939 г. конфисковали магазины, считая, что продаваемые материалы могут быть использованы для изготовления взрывчатых веществ. Во время оккупации дед содержал семью, торгуя табачными изделиями.
Годы до начала II мировой войны и немецкая оккупация
Мои родители Казимера и Станислав после свадьбы поселились в Варшаве на ул. Броварной 16 на Повислье, и это было место моего появления на свет в 1927 г. Мое детство проходило счастливо. Помню каникулы, которые проходили в Цесьлях и в Кемпе Польской, купание в чистых водах Вислы, прогулки в лес и на дюны, где был военный полигон. Приветливый дом дедушки и бабушки в Цесьлях был раем моего детства.
В 1934-1939 годах я учился в начальной школе им. Станислава Конарского в Варшаве и там окончил V класс. Помню похоронную процессию маршала Юзефа Пилсудского в мае 1935 г., двигавшуюся по Краковскому Предместью, которая произвела на меня огромное впечатление, особенно марш солдат с участием иностранных делегаций, Каштанку вождя и его гроб, накрытый знаменем, на лафете.
1 сентября 1939 г. в связи с началом войны занятия в общеобразовательной школе были прерваны, возобновили их в ноябре. Начался кошмар оккупационных дней, нехватка средств к существованию и воды, которую я приносил из сильно загрязненной Вислы. Наша еда в первые дни оккупации это главным образом тесто для пряников, которое доставляла тетя, работавшая в магазине Ведля на ул. Шпитальной. Дедушка доставил нам несколько бочонков консервированных огурцов, и это была наша основная еда до момента введения оккупантами продовольственных карточек. Тяжелые времена немецкой оккупации проходили в мрачном настроении: ежедневное отсутствие электричества, комендантский час, репрессии, облавы и ссылки в концентрационные лагеря, а также немецкие плакаты с фамилиями расстрелянных поляков. Отец работал в немецком банке, я помогал, стоя рано утром в очереди за сигаретами, которые мы позже меняли на продовольствие. Немного оптимизма приносили ответные акции, например, покушение на палача Варшавы Кучеру 1 февраля 1944 г.
После окончания семилетней общеобразовательной школы в 1942 г. я начал учиться во II Городской торговой школе (бывшая коммерческая гимназия им. Ст. Щепановского). В ноябре 1942 г., благодаря помощи профессора Флориана Вардаса – учителя истории на тайных комплетах курса общеобразовательной гимназии – я установил контакт с подпольной харцерской организацией и вступил в ряды "Завишаков" в 41 Варшавской харцерской дружине им. Генерала Владислава Сикорского (довоенная 77 харцерская дружина). Там я прошел базовую подготовку зуха. Местом подпольных встреч этого отряда (вожатый Ежи Дучковски) были здания общеобразовательных школ на ул. Каровой 4 и Северынув 6, здания заведения ксендзов салезиан на ул. Липовой 14 (воспитательное заведение им. Ксендза Семца), а также здание торговой школы на ул. Старой 6.
Отряд "Завишаков" 41 Варшавской харцерской дружины им. генерала Владислава Сикорского; второй слева Мечислав Клюге, псевдоним Кароль"
На этом этапе я участвовал главным образом в занятиях, готовящих к оказанию первой медицинской помощи. После испытательного срока – в марте 1943 г. - я принес харцерскую присягу на торжественном собрании в помещении школы на ул. Старой 6. Присягу принял Анджей Зейдлер, псевдоним "Бабинич". С марта 1943 г. до марта следующего года я принимал участие в подпольной деятельности в рамках акции "Вавер". В мои обязанности входило, в частности: вручение уведомлений людям, которым угрожал арест со стороны оккупанта, распространение подпольной прессы и "кирпичиков" в фонд подпольной деятельности, доставка подпольных посылок (в том числе на Садыбу и Мокотув), наблюдение за немецкими объектами, а также вербовка младших коллег в Серые Шеренги. Эти задания для мальчишки были трудными и опасными, особенно предупреждение людей, находящихся в списке на арест, реакция которых была разной. Одни сердечно благодарили, другие не верили и выгоняли информатора за дверь, что в результате не раз приводило к их вывозу в концентрационные лагеря.
В марте 1944 г. в связи с назначением в "Боевые Школы" я повторил клятву – харцерскую присягу – на собрании отрядов в подземельях кафедрального собора св. Яна на Старом Мясте. Это был так называемый Катехизис "M", т. е. Декалог солдата Сражающейся Польши, начинающийся словами: "Я солдат Польши, сражающейся с варварскими захватчиками...". Присягу принял вожатый Анджей Курчиньски, псевдоним "Анджей Котовски".
В период с марта до июля 1944 г. кроме продолжения предыдущей деятельности я участвовал в рамках "Боевых Школ" в подготовке, которая проходила главным образом на Садыбе возле Черняковского Озерца, а касалась принципов работы винтовки, короткоствольного оружия, гранат, ориентации на местности и специфики боев в городе. Кроме теоретических занятий я участвовал также в занятиях практических в надажиньских лесах (возле Подковы Лесной), готовивших к выполнению обязанностей вожатого.
Варшавское Восстание
В день начала Восстания в утренние часы мою квартиру посетил связной. Не застав меня дома, он сказал, что вернется после моего возвращения с работы. Возвращаясь домой по улице Обозьной, я услышал канонаду из автоматического оружия. На некоторых позициях уже начались повстанческие действия. Связной из Серых Шеренг не появился повторно, а я был лишен возможности участия в начавшихся повстанческих действиях в рядах харцеров. Не имея контакта со своим отрядом, я самостоятельно искал возможность присоединиться к деятельности против оккупантов.
2 августа благодаря помощи коллеги из подполья, Анатолиуша Голэмбёвского, псевдоним "Тони", я связался с командиром 1142 взвода 4 роты VIII Группировки АК на Повислье подпоручиком Альфредом Ставерским, псевдоним "Метатель". В тот же день меня включили в состав этого взвода, и я начал исполнять обязанности в звании стрелка. К моим заданиям в первой половине августа 1944 г. относилось: работа в подкопе под ул. Каровой, наблюдательная служба в здании, где размещался взвод (угол ул. Топель и Обозьной), состоящая в наблюдении за территорией Университета между его строениями и ул. Броварной, и доклад о деятельности противника, а также рапорты о количестве налетов и самолетов, бомбивших Старе Място, наблюдательная служба на повстанческих позициях на ул. Броварной 4 и 12, доставка припасов для 4 роты со складов на ул. Хожей, доставка рапортов в штаб-квартиру командования 4 роты (командир капитан Мариан Малиновски, псевдоним "Побуг").
Во второй половине августа меня откомандировали в распоряжение оперативного офицера 1142 взвода, поручика Хенрика Вальчака, псевдоним "Волк", в то время я квартировал на позиции на ул. Тихой, угол Заенчей. В мои обязанности в тот период входило: несение караульной службы в штаб-квартире командира 4 роты (ул. Топель 2/4), несение наблюдательной службы на баррикадах на ул. Топель, угол Заенчей, и Тамка, угол Тихой, а также на позиции на ул. Доброй 1/3 (наблюдение за железнодорожным виадуком и виадуком моста Понятовского), а также охрана пленных немцев, разбиравших развалины на нижнем отрезке ул. Тамка.
Как выглядел мой обычный повстанческий день? Опишу один из дней, когда занимался доставкой продовольствия для 4 роты.
Дежурный будит нас сегодня в пять утра с приказом явиться к командиру поручику Альфреду Ставерскому, псевдоним "Метатель", через полчаса. Мы сетуем – что это поручику не спится, потому что нам тоже пригодился бы более долгий сон. Стоим в назначенное время перед командиром. Нас двенадцать, а из моего отделения трое: Сташек Госьцицки, псевдоним "Гунё", Толек Голэмбёвски, псевдоним "Тони", и я, псевдоним, "Кароль". Раздается команда "смирно!", командир читает приказ: отправляетесь на ул. Хожую, в молочную "Сполэм", где находится продовольственный склад. Там получаете продовольствие, каждый получит мешок-рюкзак, в который сложите более десяти килограммов продуктов: сахар, крупу, муку, и с юмором добавляет: в случае повреждения мешка заткните дыру собственным пальцем, чтобы не потерять ни грамма из товара, который несете. Ведь это продовольствие для вас и ваших товарищей, сражающихся на Повислье.
Остатки сна рассеиваются – ну и потеха, мы переходим на другую сторону Иерусалимских Аллей (во время Восстания называемых Аллеями Сикорского) единственным проходом, соединяющим северную и южную часть города! Такая экспедиция является для нас приключением после однообразных ежедневных дежурств на позициях, расположенных вдоль ул. Броварной, и еще более утомительной караульной службы. Через некоторое время подходим к дому на Иерусалимских Аллеях 22 (согласно тогдашней нумерации). Двор дома представляет своеобразный зал ожидания, в котором толпятся люди. Солдаты проходят вне очереди. Мы входим в арку, являющуюся непосредственным участком, прилегающим к проходу поперек улицы.
Перед нами еще десятка полтора повстанцев из других группировок. Ждем, внезапно раздается режущий уши свист, а сразу же за ним взрыв минометного снаряда. Начинается чудовищная суматоха, крики, стоны и кровавая "бойня". Взрыв произошел прямо перед выходом со двора в арку. Плотная толпа людей заслонила своими телами нашу группу, этот живой щит теперь представляет собой хаотическое скопление раненых и убитых людей. Почти рядом со мной девушка с разорванной осколком гортанью, кровавые пузырьки дыхания лопаются на зияющей ране. Ее испуганный и умоляющий взгляд – это картина, которая никогда не изгладится из моей памяти. Кто-то зовет врача, кто-то громко просит божьей помощи, однако кажется, что в этих условиях любая помощь безнадежна. "Гунё", варшавский сорванец, который не одному расквасил нос, не выдерживает напряжения – у него начинается рвота. При виде этой резни меня тоже тошнит, и в глазах темнеет. "Проходить, быстро, быстро" – раздается команда. Мы перебегаем, низко наклонившись, через низкую баррикаду, в которую со свистом ударяют пулеметные пули. Уже на другой стороне сильное сердцебиение приходит в норму. К счастью, ни один из нас не был ранен.
Между домами, дворами, через отверстия, пробитые в подвалах, мы наконец, добираемся до продовольственных складов. Там каждый из нас получает свой груз, я несу сладкую тяжесть - 17 кг сахара. Обратный путь с тяжелым рюкзаком-мешком представляет собой немалую проблему. Часто, чтобы пройти через узкие подкопы и дыры в стенах, надо было снять мешок и нести его прижатым к груди. Повторный переход через Иерусалимские аллеи снова становится кошмаром. В арке и во дворе засохшие лужи крови.
Оказалось, что взрыв, который мы пережили, был не единственным, очередные собирали дальнейшую смертельную жатву. Настроение нашей группки минорное, полное боли и сомнений, обратный путь — это хождение по мукам, физическим и психическим. Мешки, которые мы несем, немилосердно давят на плечи. Наступает вечер, когда мы приближаемся к нашей позиции на ул. Обозьной, угол Топель. Измученные, мы избавляемся от тяжести. Краткие слова благодарности от командира. Передо мной четыре часа отдыха и сна, а потом ночное наблюдательное дежурство на самом верхнем этаже здания территории университета и прилегающих территорий. Так закончился обычный повстанческий день, и началась обычная повстанческая ночь.
27 августа 1944 г. в разбомбленном костеле св. Тересы от Младенца Иисуса на ул. Тамка погибла моя 62-летняя бабушка Юзефа Михаляк. Ее смерть отразилась на здоровье моей мамы, находившейся тогда в здании Городской электростанции по другую сторону улицы. Из-за угрозы жизни мамы и необходимости заботы о ней я обратился к командиру с просьбой дать мне отпуск. Такое согласие я получил вместе с информацией, что мой родной взвод вскоре будет пробиваться в Средместье, и там я должен искать дальнейший контакт. 5 сентября во время сильных налетов противника, при переходе через улицу Добрую в направлении ул. Солец, моя мама была ранена, что помешало мне вернуться в мой взвод. В это время мой отец Станислав Клюге, псевдоним "Стасё", командир 4 взвода "Башты", сражался на Мокотове.
Плен
6 сентября 1944 г. мы вместе с больной и раненой мамой были вынуждены покинуть Повислье в колонне мирного населения Варшавы, по маршруту, идущему по улицам Доброй и Беднарской через Саксонский Сад до Вольской. Нас загнали в костел св. Войцеха, где, после того, как мы были ограблены и лишились немногочисленных личных вещей, мы находились двое суток. 8 сентября нас погнали пешком на Западный Вокзал, откуда перевезли в лагерь в Прушкове (Дулаг 121). 10 сентября нас вывезли в лагерь во Вроцлаве, а еще через двое суток мы добрались до Берлина.
В Берлине нас разделили, и мы работали в лагерях принудительного труда Фалькензее-Шпандау и Руммельсбург (общий лагерь Руммельсбург, Берлин-Фридрихсфельде). В это время я работал на ремонте поврежденных в результате союзнических налетов железнодорожных путей, а мама в багажном отделении Лертского вокзала. Однажды я заметил на перроне этого вокзала мою маму, толкающую багажную тележку. По моей просьбе мастер Мизера, силезец, согласился на мою необычную встречу с мамой. Нам удалось получить согласие на пребывание в одном лагере.
18 марта 1945 г. во время сильного американского налета лагерь сгорел. Во время этого налета я получил серьезное повреждение зрения (паралич зрительного нерва) в результате близкого взрыва фосфорной бомбы. Как непригодный к дальнейшей работе я был направлен в так называемый "лагерь больных" в Гросс-Цитен возле Берлина. Туда же попала моя крайне истощенная и больная мама. Из этого лагеря каждый день отправляли большую группу заключенных (поляков, русских, украинцев и белорусов) на так называемое "санаторное лечение"; как позже выяснилось, этот "санаторий" назывался Заксенхаузен-Ораниенбург. От неизбежной смерти в газовой камере нас спасло наступление советских войск, которые освободили лагерь в Гросс-Цитен 27 апреля 1945 г. При первой же возможности я вместе с мамой и группой бывших узников лагеря отправился в Польшу. По дороге я видел десятки убитых людей, лежащих в канавах, много километров нас сопровождал невыносимый запах разлагающихся тел. 8 мая мы добрались до Познани, заканчивая трудную дорогу на Родину.
Послевоенная история
После возвращения в страну я по необходимости поселился вместе с родителями в Заблотни возле Гродзиска Мазовецкого (квартира в Варшаве сгорела), где мой отец был бухгалтером государственного имения, подчиненного Государственному учреждению разведения растений. Я возобновил учебу в общеобразовательной гимназии и лицее в Гродзиске Мазовецком и там в мае 1949 г. получил аттестат зрелости. Мечислав Клюге
Осенью того года я начал учебу на географическом факультете Варшавского университета. В 1952 г. я получил диплом I степени и был зачислен на вторую степень учебы в Университете Марии Кюри-Склодовской в Люблине, со специализацией в области физической географии. В 1954 г. после представления работы под названием "Запыленность атмосферы в Люблине (на основе наблюдений, проведенных в 1953 году)", а также после сдачи дипломного экзамена я получил степень магистра в области физической географии на факультете биологии и наук о земле Университета Марии Кюри-Склодовской.
Осенью того года я начал работать в созданном в 1953 г. Институте географии Польской академии наук (с 1974 г. Институт географии и пространственного благоустройства ПАН) в лаборатории климатологии в должности ассистента, а затем старшего ассистента. В 1965 г. я представил кандидатскую диссертацию под названием "Ослабление прямого солнечного излучения в промышленном округе Верхней Силезии", выполненную под руководством профессора Януша Пашиньского, и получил научную степень доктора естественных наук и должность адъюнкта.
В период своей работы в Институте географии я занимался главным образом вопросами изучения локального климата во многих областях страны, пылевым загрязнением воздуха и акустикой в выбранных городах, влиянием загрязнения атмосферы на ослабление солнечного излучения, а также районированием окружающей среды в аспекте обмена энергией между атмосферой и почвой. Я участвовал во многих полевых исследованиях, а также в научных конференциях, выступая с докладами как в стране, так и за границей (Болгария, Литва, Румыния, Словакия, Россия). Во время работы в Институте в 1968-1972 годах я был руководителем отдела планирования и сотрудничества с заграницей, сочетая эту должность с научной работой в лаборатории климатологии.
В 1983-1987 годах я работал в Институте формирования окружающей среды (ведомственный институт Министерства защиты окружающей среды), в должности адъюнкта. В 1985 г. я получил назначение на должность руководителя лаборатории Естественных основ пространственного планирования. В течение 5 лет, т. е. до конца 1992 г. я был экспертом по вопросам климата и защиты окружающей среды в этом институте. От имени Института формирования окружающей среды я участвовал в ряде научных конференций, выступая с докладами в стране и за границей (Австрия, Азербайджан, Швейцария, Венгрия, Россия).
Я являюсь автором в общей сложности более 50 работ, опубликованных (в Институте географии и пространственного планирования ПАН и в Институте формирования окружающей среды), а также такого же количества неопубликованных работ, главным образом экспертиз.
В области преподавательской деятельности я вел лекции по метеорологии и климатологии для студентов географии в Высшей педагогической школе в Гданьске (1967), а также лекции по климатологии в Военной технической академии в Варшаве (1980 и 1984). Я также был соорганизатором летней практики студентов Варшавского университета и Университета Миколая Коперника в Торуни на исследовательской станции Института географии ПАН в Войцешове Гурном в Судетах (1960- 1965). В течение нескольких лет я вел уроки географии в трех варшавских лицеях для трудящихся, штатских и военных.
В 1955-1981 годах я состоял в Польском географическом обществе, Польском геофизическом обществе, Союзе польских учителей и Независимом самоуправляемом профсоюзе "Солидарность", выполняя в этих организациях разные обязанности.
Во время учебы в Люблине я женился в 1954 г. на Ванде Кравчик (1924-2009), работавшей географом в Институте географии ПАН в картографической лаборатории. У меня есть сын Пшемыслав, доктор медицинских наук (хирург), внучка Катажина — магистр искусств (график) и внук Богуслав, доктор математических наук в области информатики.
В январе 1988 г. я вышел на ветеранскую пенсию и в рамках общественной деятельности выполнял разные обязанности в ветеранских организациях: в Харцерском круге пожилых людей СПХ "Повислье" (секретарь в 1986-1987 годах), в Правлении клуба общества Боевой Группы "Крыбар" (секретарь в 1981-1982 годах), с 2005 г. я являюсь членом Правления.
В течение 10 лет (2004-2014) я был редактором внутренних "Информационных сообщений" Правления общества "Крыбар". Сообщения выходили три раза в году, по случаю Рождества и Нового года, Пасхи, а также в годовщину Варшавского Восстания. В сообщениях, кроме посвященной определенным событиям информации, печатались также стихи моих коллег, а также мои, несколько из них я поместил ниже.
За участие в Серых Шеренгах и в Варшавском Восстании я был награжден Кавалерским Крестом Ордена Возрождения Польши, Варшавским Повстанческим Крестом, Крестом Армии Крайовой, Партизанским Крестом, Медалью за Варшаву 1939-1945, Крестом "За заслуги для СПХ" с розеткой с мечами, Медалью за заслуги для Варшавского университета, Крестом и дипломом Управления по делам ветеранов и репрессированных лиц, Медалью Союза Варшавских Повстанцев, Памятным знаком "Сын полка", Знаком 36 полка пехоты Студенческого легиона, Знаком ветерана боев за независимость и памятным знаком "Операция Буря". В 2000 г. я получил звание подпоручика Войска Польского, а в 2002 г. звание поручика.
обработка: Петр Сьмилович
редакция: Мацей Янашек-Сейдлиц
перевод: Катерина Харитонова
Copyright © 2019 SPPW 1944. All rights reserved.